Шпион для Германии

Гимпель Эрих

— Он у нас, — произнес он в трубку. — Приезжайте… Нет, можете быть спокойны, всякое недоразумение исключено.

Нельсон продолжал допрос:

— Я хочу вам кое-что сказать. Около пяти недель тому назад вы высадились в бухте Френчмен. Вас было двое. После этого вам удалось добраться до Бостона. И уже из Бостона вы попали в Нью-Йорк. В Нью-Йорке ваш друг украл у вас чемоданы. Но вы сумели вернуть их назад, разыскав свою кладь на Центральном вокзале, — просто невероятно, как ухитрились вы сделать это! В них находились порядочная сумма денег,

бриллианты и передатчик. Готов поспорить, что вы успели уже передать в Германию сообщение. Да, мы уже давно ждем вас. Вы продержались удивительно долго. Дольше, чем ваши предшественники. И еще: работали вы практически без ошибок. — Достав «смит-и-вессон» последней модели и покрутив немного его в руке, он показал им на окно и продолжал: — Единственная ваша ошибка заключалась в том, что вы сразу же после высадки не вогнали Билли пулю в лоб. Любой американец только одобрил бы ваш поступок.

— В следующий раз так и сделаю, — пообещал я. Улыбнувшись, он похлопал меня по плечу:

— Отлично, что вы, наконец, стали рассуждать благоразумно.

Мне было ясно, что изображать из себя задержанного без всяких на то оснований американца было уже бессмысленно. Они арестовали Билли — и он меня предал. В этом уже не было никаких сомнений. То, что им было обо мне известно, я мог с легкостью подтвердить. Чего же они не знали, надо было во что бы то ни стало скрыть. Я подумал о Джоан, о Санти и Брауне, о доверенных людях в Южной Америке. Все они находились в большой опасности. Все они погибнут, стоит мне только открыть рот.

— Где вы размещаетесь в Нью-Йорке? Я помедлил с ответом.

— Если вы не скажете это сами, завтра же во всех газетах будет помещена ваша фотография. Можете заключить со мной пари, но завтра вечером мы будем уже знать ваш адрес. Поверьте мне.

— Хорошо, — сказал я. — Я остановился в гостинице «Пенсильвания», в номере 1559.

— Я рад, что вы ведете себя благоразумно. К сожалению, мне придется вас обыскать. Достаньте содержимое ваших карманов.

Я выложил все на стол: расческу, нож, два носовых платка, портмоне и несколько пачек долларов.

Джилль пересчитал деньги — более десяти тысяч долларов.

— Вы носите с собой большую сумму денег.

— Это старая моя привычка.

— Пожалуйста, проверьте ваши карманы, не забыли ли вы еще чего, — сказал Нельсон. — Если вы скроете что-то, я получу нагоняй.

— У меня ничего не осталось, кроме наручных часов.

— Пожалуйста, положите и их на стол.

Дверь в помещение открылась, и вошел мужчина среднего роста с интеллигентным лицом, внимательными глазами и небольшими усиками.

— Это наш шеф, — представил его Нельсон, — мистер Коннели, заместитель директора ФБР.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — произнес я.

— Я тоже, — ответил он, улыбнувшись. — Хорошо, что вы сохранили чувство юмора. Оно вам еще пригодится.

Голос его звучал приятно. Впоследствии я слышал его целыми днями, даже неделями. Вопросы, которые он задавал, становились

все неприятнее, но тон оставался по-прежнему дружеским.

Нельсон, присев в уголке, строчил отчет. Коннели подошел ко мне поближе.

— У меня к вам просьба, — проговорил он. — Мне хотелось бы осмотреть ваш гостиничный номер.

— Так поезжайте туда, — тотчас откликнулся я.

— Я не могу сделать этого без вашего разрешения.

— Вот этого я не понимаю, — промолвил я. — Ведь если я не дам такого разрешения, вы все равно произведете там обыск.

Он широко улыбнулся:

— Завтра — да, но не сегодня, так как ордер на обыск я не успею уже получить.

Эта почти педантичная корректность прозвучала столь странно, что я удивился. Впрочем, в последний год войны ФБР могло позволить себе соблюдение законов вплоть до последней буковки по отношению к противнику, даже шпиону.

— Поезжайте спокойно, — сказал я. — Вас наверняка обрадует то, что вы там обнаружите.

— В этом я не сомневаюсь. Коннели по телефону дал указание на проведение обыска в моем номере.

— Сейчас я покину вас ненадолго, — произнес он, вновь обращаясь ко мне. — Продолжим допрос в моем кабинете.

Выходя, он кивнул мне и своим сотрудникам.

— Мне очень неприятно, — проговорил Нельсон, — но мне нужна ваша рука.

Я протянул свою правую руку, и он защелкнул ее вместе с рукой Джилля наручниками.

— Таково предписание, — извинился он.

Мы направились к машине. Народу на площади стало еще больше. Наступал Новый год. На наши головы сыпалось конфетти. Люди смеялись, кричали, дурачились. Новый год должен был обязательно принести мир. Американцы отмечали его заранее. Они хлопали нас по плечам, счастливо улыбались, не замечая даже наручников. Год мира для них уже начался.

Для меня же наступал год моей смерти.

Нельсон сидел за рулем. Я с Джиллем находились на заднем сиденье.

— Сейчас не мешало бы выпить глоток виски, — заметил я.

— Я бы тоже не возражал, — поддержал меня Нельсон.

— Тогда разрешите пригласить вас обоих на рюмочку!

— Но вы же не пойдете в таком виде? — засмеялся Нельсон.

— Снимите на пару минут наручники. Я от вас не удеру!

— Я вам верю, — ответил Нельсон. — Но в моем кабинете тоже найдется чем смочить горло.

Коннели уже ждал нас. На нем был темный костюм и светлый галстук. Он производил впечатление энергичного, предприимчивого человека.

— Добро пожаловать! — поприветствовал он нас. — В голосе его прозвучала ирония, но не ненависть. — Вся Америка сейчас веселится, не подозревая даже, каких усилий нам стоило ваше задержание. В следующий раз не кладите мелочь в нагрудный карман. Ведь этим-то вы себя и выдали.

— Возьму на заметку, мистер Коннели, — отозвался я.

Он похлопал меня по плечу:

— Рад слышать это, дружище Гимпель. Стало быть, он знал и мое настоящее имя.

' — А где Билли? — поинтересовался я.