Шпион на батарейках
Шрифт:
– Все! – сказал он, направив лодку к берегу. – Готовность номер один. – С этими словами он убрал лодку в пакет, а пакет почему-то (или зачем-то) засунул под пластмассовый ящик с разбитыми стенками.
И мы уселись на своем любимом поваленном дереве. Посидели, помолчали.
– Пошли домой, – сказал я.
– Подожди. Еще рано.
– Как хочешь, я пошел.
– Пожалеешь, Дим. Сто раз.
– Это почему?
– Потому. – Он мечтательно вздохнул: – Что сейчас будет!
– А что? Водяной из трубы вылезет?
Алешка усмехнулся:
– Сеня вылетит. Из дома.
– На метле? – мне эти загадки уже поднадоели.
– Ему виднее, на чем вылетать. – Алешка улыбался во весь рот. – Дим, он сейчас пойдет в кабинет Хорькова, откроет живот Робика, до–станет оттуда бляшку... извини, никак не запомню. Достанет оттуда флэшку и кому-то ее передаст.
– Кому? – я ничего не понимал. – Хорь–кову?
– Узнаешь. Щаз такой бой будет. На этих берегах.
– Пойдем отсюда. – Я встал. – Не надо нам этих боев.
– Поздно, – радостно вздохнул Алешка. И тоже встал, глядя на дом.
Из дома, буквально выбив дверь, вылетел Сеня. За ним, чуть отставая, ринулись два «козла» с замыкающим в виде Хорькова. Все они орали во все горла: «Стой! Стрелять буду! Стой!» И всякие другие слова, которые я приводить здесь не буду.
Алешка, взвизгнув, рванулся к калитке, навстречу Сене. И протянул ему руку. Сеня сунул что-то ему в ладошку и круто повернулся к своим преследователям. И начался бой.
Ближайший к Сене охранник кубарем покатился по земле от мощного удара мощным кулаком. Второй замахнулся на Сеню резиновой палкой. И зря он это сделал. Сеня вырвал палку и ахнул его этой палкой в лоб. Сейчас и Хорькову достанется...
Но не досталось. Хорьков выхватил пистолет и направил его Сене в грудь. Охранники стали медленно подниматься. Но нападать не решались.
Вот тут я спохватился: Алешки рядом не было. Я похолодел и оглянулся. Похолодел я зря: он спокойно стоял на берегу Самородинки, возле нашего дерева, держа руки в карманах.
Я подбежал к нему, схватил его за плечо, чтобы оттащить подальше от суровой битвы. Тем более что в эту битву вмешался пистолет. Но я немного опоздал. Даже не на три минуты.
Все участники битвы быстро шагали к нам. Впереди побитые охранники, за ними с поднятыми руками – Сеня, у Сени за спиной, уткнув пистолет ему меж лопаток, поспешал Хорьков.
– Что он тебе дал? – заорал Хорьков Алешке.
– Конфетку, – Алешка был невозмутим.
– Где она? Давай ее сюда!
– Я ее съел.
– Что?! Обыскать его!
Сеня было дернулся, но Хорьков увесисто стукнул его рукояткой пистолета в затылок.
– Обыскать этого шкета!
Охранники шагнули к Алешке. Я встал на их пути. И тут же отлетел от мощного толчка, споткнулся о наше любимое дерево и грохнулся на спину, задрав ноги.
Алешка не дал себя обыскать. Он просто вывернул все свои карманы, из которых посыпались
И опять ситуация неожиданно изменилась. Увлеченные содержимым Алешкиных карманов, наши враги потеряли бдительность. Я не заметил, как пистолет Хорькова оказался в руке Сени, а охранники в руках крепких молодых людей. Один из которых, застегивая наручники, бросил нам через плечо:
– Вам же было сказано, чтобы не появлялись здесь. Все доложу полковнику.
И вот в этот момент Хорьков, которого «нежно» придерживал за шиворот Сеня, извернулся, цапнул его зубами в руку и помчался вдоль берега реки Самородинки.
– Не стрелять! – приказал старший опер. – Далеко не убежит.
Хорьков, подскакивая среди всякого мусора, маханул, как бродячая собака, на крышу машины, с нее – на другой берег и затерялся в кустах.
– Жаль, – вздохнул Сеня, отдавая его пистолет. – Но я его поймаю. Еще кусается! Хорек!
– Вам, дядь Сень, – посоветовал Алешка, – нужно на всякий случай прививку от бешенства сделать.
– А тебе, Алексей, – сказал старший опер, – укол от любопытства. И от непослушания.
– А чего тут было-то? – вдруг послышался громкий дребезжащий голос. Это появилась Анжела со своей глухой бабулей. – Кино снимали?
– Кусались, – сказал Алешка. – Рогами.
– Вас не поймешь, – проговорила бабуля. – Кого зубами забодали, кого рогами закусали... Шли бы по домам.
И мы пошли домой. Только не сразу. Проводили глазами охранников, которых повели к машине оперативники, помахали бабуле, которую повела домой Анжела. Алешка перевернул ломаный ящик и достал из-под него наш родимый пульт от телевизора.
– Даю команду на всплытие, – сказал он. И нажал нужную кнопочку.
Из неглубоких глубин вышла на поверхность подводная лодка И, повинуясь следующей команде, направилась к берегу, легонько тюкнулась в него носом и замерла.
– Ловко, – похвалил Алешку Сеня. – И когда ты успел-то?
Алешка убрал лодку в пакет, и мы пошли домой. Сеня проводил нас не только до подъезда, а прямо до дверей квартиры. Он, наверное, опасался, что Хорьков от Алешки не отстанет.
– Береги эту... бляшку, – сказал на прощанье ему Сеня. – И поскорей отцу отдай.
Когда папа пришел домой, Алешка спросил его:
– Как там дела, в Воронеже?
– Пока никак. Нам не хватает информации. И Хорьков скрылся.
– Информацию я тебе дам. – Алешка поставил перед папой на стол подводную лодку, открыл люк рубки и достал из нее эту самую бляшку-флэшку. Так, фиговинка какая-то. Плоская и невыразительная.
Но на папу она произвела впечатление. Он вскочил, схватил ее и убежал в кабинет. Алешка самодовольно усмехнулся и сказал вполголоса не очень вежливо: