Шпион вышел вон

Лорченков Владимир Владимирович

Наверное, владелицей этого клевого ресторана? – говорит Путин.

Нет, дорогой, отвечает ему Мишель, – говорит Путин.

Я была бы сейчас женой президента США, говорит Мишель, – говорит Путин.

По любэ! – говорит он.

Смех в зале, вспышки фотокамер.

Ах ты гребанный гаденыш, – говорит Обама.

Короткая заставка с флагом, перед нами появляется диктор CNN, который на обычном для этого телеканала английском языке для дебилов и союзников США из стран третьего мира («ма-ма-мы-ла-рамы,

я-по-нят-но-го-во-рю? ду ю андерстенд ми, ю, мазефакер?» – прим. сценариста) говорит:

Ду ю андерстенд ми мазе фа… – говорит она.

То есть, простите, – говорит, прыснув, она, после чего становится серьезней.

Россия, выступив с заявкой на звание главного миротворца планеты, – говорит ведущая.

Бросает вызов США, чья репутация последних лет в этом плане, – говорит она.

Омрачена конфликтами в Афганистане и Ираке, Сирии и Иране– говорит она.

Ловкий тактический ход Влада Ужасного, – говорит она.

После этого она говорит еще немного всякой чуши, и на экран выводят новости спорта. Мужчина протягивает свободную руку и экран гаснет.

Молдавия… – бормочет мужчина.

Что за хуйн… ормочет мужчина.

Где это бл… – бормочет он.

С лужайки раздается пощелкивание садовых ножниц…

ХХХ

Мы видим планету Земля из космоса.

Она прекрасна, как только может быть прекрасно одиночество. Мы видим океаны, материки… Время от времени, в кадре проплывают красные точки, это спутники… Мы видим звезды, черноту космоса. Все это время мы слышим музыку Моцарта, это «Полет шмеля». У нас создается впечатление, что сама Земля напевает мелодию.

Тра-та-татататат-та-та-та-тра-та-та, – поет планета.

Мы видим краешек Луны…

В общем, это самый обычный вид из космоса, если бы не одно «но».

Мы видим, что Луна начинает приближаться к Земле. Они намного ближе, чем обычно. Со стороны это выглядит так, как будто Земля и ее спутница прервали на время вечное движение, чтобы о чем-то посплетничать.

Картинка начинает слегка дрожать.

Мы видим в углу значок «НАСА, наблюдение со спутника, февраль 2010».

Внезапно мелодия Моцарта прекращается. Мы слышим тишину, а потом скрип небесных тел и гулкое эхо Вселенной. Как всегда в пустоте, нам становится страшно. Мы начинаем понимать, почему Земля издает звуки.

В тишине не страшно, когда напеваешь.

…Наконец, Земля и Луна начинают отдаляться друг от друга. Каждая занимает свою орбиту, и продолжает вращаться, как обычно. Мы слышим, что Земля снова начинает издавать звуки. Но теперь это не Моцарт.

Это Бах.

ХХХ

Мы видим ковер на всю стену. Ковер пестрый, у нас рябит

в глазах. Камера, не задерживаясь, скользит по нему, мы видим всю гамму цветов – уже потускневших, но когда-то, без сомнения, очень ярких. Красный, синий, зеленый, золотой… Постепенно у зрителя начинает из-за этого кружиться голова, ведь камера еще и все время крутится. Мы слышим голоса. Смутные, издалека. Это очень напоминает штампованную сцену, в которой умирающий отправляется в свой последний путь, а над ним – словно издали, – разговаривают врачи («и тут я увидел человека в белом, который повел меня в конце тоннеля, бля буду» – прим. В. Л.). Голоса звучат, как будто их обладатели положили на лицо куски ваты. Очень глухо.

…чухался, пидор, – бубнит кто-то.

…ись да, но еще вертолеты ловит, – бубнит еще один голос.

.. ет ему, пидору, за Вьетнам, – бубнит голос.

.. нает, что такой наш, советский блядь вертолет, – бубнит голос.

.. осоле удара… ашей, советской блядь дубиной, – бубнит голос.

Постепенно картинка прекращает кружиться, калейдоскоп рассыпается, мы оказываемся в большой комнате, на полу. Глядим на происходящее глазами человека, который «ловил вертолеты», по мнению обсуждавших его людей. Итак, мы видим под нами серый, заплеванный ковер. Напротив нас старая, чешская стенка, с хрустальным – пыльным, показать слой пыли, и след от пальца, – сервизом, несколькими вымпелами. Мы видим надпись на одном из них.

«Победителю социалистических соревнований города Ижевска среди рабочих-металлургов режимного предприятия номер 16158-а в дисциплине „Эстафета 60 метров с метанием гранаты“ на соревнованиях в честь… 50-й годовщины Революции, 1967 год»

Под надписью на вымпеле – портрет Ленина.

Вождь дико щурится, выглядит совершенно ошалевшим от текста. Ленин словно не может прийти в себя от этой фразы, хотя висит на тряпице с момента вручения, и, казалось бы, уже мог бы и привыкнуть.

Камера берет общий план стенки. Кроме сервиза и вымпелов мы видим книги, расставленные по цветовой гамме обложек. Вырезки старых газет. Фарфоровые статуэтки немецких фрейлин в пышных юбках – девушки оголяют ноги, но в пределах Разумного. Графинчик с темной жидкостью, пачка папирос «Казбек». Общий план комнаты. На стене рядом со стенкой – ковер, который в начале сцены распадался на множество цветов.

Это рукотканный образ Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина.

Внизу ковра – тоже вышита от руки – надпись.

«Рукотканный образ Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина».

Сталин изображен в парадной форме, при всех орденах и медалях. В руках он держит, почему-то, икону. Над головой Сталина – правильнее сказать, над фуражкой, – нимб. Еще выше – самолеты со звездами (шести– и пятиконечными, красными, и бело-синими, причем шестиконечные – красные, а пятиконечные – бело-синие, вот такая эклектика – В. Л.). Над самолетами надпись: