Шпион

Брэдли Селеста

– Сэр, прибыл мистер Тремейн, чтобы сопровождать вас в клуб.

Глава 19

Филиппа затаив дыхание ждала ответа, но появление Денни свело на нет ее усилия. Джеймс молча кивнул Денни и встал.

– Спасибо, Денни. Скажите мистеру Тремейну, что я уже иду.

Каннингтон вышел из кабинета, даже не взглянув на Филиппа.

В прихожей раздались голоса; ее дело было проиграно. Филиппа обмякла в кресле, она готова была расплакаться. Ведь на мгновение она поверила, что еще не все потеряно. Когда несколькими минутами ранее она стала свидетелем

его холодного безразличия, то с ужасом подумала, что Джеймс Каннингтон действительно низкий и черствый человек.

Потом, когда она поняла, что в детстве Джеймс был одиноким, лишенным ласки ребенком, когда сравнила Джеймса с его собственным отцом, то вспомнила, какую доброту проявлял Джеймс и к ней, и к другим.

В нем было много хорошего. И кто знает, если бы не война, не политические махинации и игры власти, он, возможно, никогда не встал бы на путь измены. Возможно, не сошел бы с предначертанного ему пути, выращивая яблоки и разводя овец в своем ланкаширском поместье.

Поэтому в те несколько минут, когда, казалось, он прислушивался к ней, Филиппа надеялась, что может довериться ему, что в нем откроется человек, которому можно рассказать о том, как она любит своего отца, и о своем страстном желании благополучно вернуть его домой. Надеялась, что сможет остаться другом Джеймса.

Денни вернулся к двери кабинета и презрительно фыркнув, бросил на нее косой взгляд. Он явно слышал часть ее спора с Джеймсом и таким образом выражал свое неодобрение по поводу того, как дерзко и неуважительно по отношению к хозяину ведет себя гувернер.

– Я запру эту комнату. Сегодня вечером мистер Каннингтон не вернется в кабинет и велел мне запереть дверь.

Чувство утраты, испытываемое Филиппой, сменилось гневом. Джеймс снова отгораживается от нее, отгораживается от Робби. Снова сбегает.

Она встала и широко улыбнулась Денни.

– Ну конечно же.

Именно так поступают, когда поблизости находится противник. Филиппа быстро вышла из кабинета. Робби, вероятно, все еще злится, нужно успокоить мальчишку, пока он в сердцах не разнес комнату для занятий.

Попытавшись поднять флаг примирения, она сделала все, что могла, но, по сути, натолкнулась на резкую отповедь. А это испокон веков означало…

Это означало войну.

Джеймс, с трудом узнав кучера лорда Этериджа, который выглядел весьма странно без своей обычной ливреи, кивнул ему и забрался в экипаж, стоявший на подъездной аллее.

Никакой ливреи у кучера, никакой эмблемы на дверцах экипажа, несмотря на ясную погоду, – плотно задернутые шторки – все это делало экипаж совершенно неприметным.

– Это тот самый невидимый экипаж твоего дяди времен сэра Торогуда? – Джеймс уселся напротив Коллиза и усмехнулся. – Я думал, внутри будут хотя бы красно-коричневые бархатные подушки.

Коллиз состроил гримасу.

– Их светлость считает, что я бываю недостаточно осмотрителен во время своих поездок в клуб.

Джеймс покачал головой.

– Далтону трудно дался этот урок. Помнишь, сколько раз на него нападали, пока он действовал под маской Торогуда? Уверен, он просто старается сберечь твою бесценную шкуру.

– Ха! Ему просто невыносима мысль о том, что я буду возить своих дам в его экипаже.

Удивленный Джеймс расхохотался.

– Не

думаю, что лорд Этеридж, пользуясь таким влиянием, когда-либо испытывал недостаток в женском обществе. По крайней мере до его женитьбы на Кларе.

– Ты будешь удивлен, но этот человек был настоящим монахом. Я думал, он принадлежит к какому-то тайному рыцарскому ордену.

Джеймс улыбнулся, но отвел взгляд. Лучше не касаться этой темы. Коллиз все еще пребывал в неведении относительно того, что Далтон Монморенси и в самом деле принадлежит к своего рода тайному ордену лордов. «Королевская четверка» являлась самым привилегированным и престижным сообществом, ведь в нее входили тайные советники премьер-министра и самого короля – четыре блестящих джентльмена, обладающие твердыми принципами, высокими понятиями о чести и такой преданностью Англии, что никакие посулы власти или могущества не могли поколебать их веры. Внутри своего тайного круга эти джентльмены даже отказались от собственных имен и титулов. Лиса, Сокол, Лев и, конечно, Кобра – этот псевдоним ранее принадлежал нынешнему премьер-министру, а затем, хотя и непродолжительное время, Далтону Монморенси, который уступил свое место в «Четверке», став руководителем «Клуба лжецов».

Поистине тайный рыцарский орден.

Пора сменить тему разговора.

– Итак, как продвигается твоя подготовка?

Теперь наступил черед Коллиза отвести взгляд.

– Медленно. С одной действующей рукой на все требуется в два раза больше времени.

– Есть какое-либо улучшение?

Джеймс давно уже не задавал этого вопроса, поскольку знал, что Коллиз терпеть не может отвечать на него. Ответ всегда был одинаков.

– По сути, никакого. По словам Курта, мускулы стали немного крепче, но я по-прежнему почти не чувствую рукоятку кинжала на ладони, а значит, не могу ни напасть, ни защититься. – Коллиз помрачнел. – Чаще всего оружие просто выскальзывает у меня из рук, – добавил он с отвращением.

– Подготовка «лжеца» заключается не только во владении холодным оружием.

Коллиз пожал плечами.

– Ну, с остальным дела обстоят неплохо, правда, меня несколько смущает тот факт, что приходится заниматься в компании горничных и крысоловов.

– Да ты, оказывается, сноб!

– Послушайте, ваше яблочное величество, вы бы тоже стали снобом, если бы вас обставляла необразованная горничная!

Ага! Вот где собака зарыта. Леди Этеридж некогда помогла одной сообразительной маленькой горничной по имени Роуз. Далтон, разыскивающий Клару, узнал о существовании Роуз и, по существу освободил девушку из почти рабской зависимости, в которой та пребывала, находясь в услужении у одного высокопоставленного негодяя. Именно Роуз стала первой женщиной, завербованной «Клубом лжецов».

– Она опять добилась лучших результатов, чем ты, не так ли?

– В том-то и дело, черт побери! А я столько занимался!

Джеймс кивнул.

– Не сомневаюсь. Но Роуз очень целеустремленная девушка.

– Я бы сказал – одержимая.

– Пожалуй, я с тобой соглашусь, но разве это недостаток? Одержимость может оказаться весьма полезным качеством для агента.

Коллиз, пробормотав в ответ что-то нечленораздельное, сменил тему:

– Ты в таком раздражении выскочил из кабинета. Что там стряслось?