Шпион

Муха Руслан

— Рамас всегда носил эту серьгу, не знаешь?

— Сколько я его помню, — сказал Зунар. — Я никогда не придавал этому значения, обычная побрякушка со змеёй, у меня у самого полным-полно всякого подобного. Не искать ведь символы во всём? Но теперь… Эта змея не дает мне покоя. И у Изаны Тивары, с возвращением Азиза, наверняка появился повод избавиться от него. Наверняка, она боится, что мы выдвинем обвинения, Симар.

— Делать такие выводы на основании серьги у наёмника? — в голосе Симара слышалось осуждения. — Но ты прав. Мы

должны быть осмотрительнее и учитывать все риски. Изана Тивара едва ли нам друг, и основания у нее есть, это так.

Затем между ними повисла пауза.

— Я устал от дел. Давай вернёмся ко всем, — сказал Симар, — все дела будем обсуждать завтра на совете.

Я спохватился и, чтоб не быть пойманным за подслушиванием, поспешил сесть на диван.

Сэдэо увидев мою суету, осуждающе сказал:

— Бездельничаешь, Азиз? А ведь сейчас отличное время потренировать свои навыки. Где тот платок, что я тебе дал?

Я вздохнул, достал из кармана оранжевый платок.

Сэдэо одобрительно кивнул:

— Тренируйся, научись смещать его в сторону.

Вернувшись, Зунар и Симар обсуждали какой-то императорский указ о созыве всех провидцев.

Я силой мысли поднял платок над столом, но краем уха слушал их разговор.

— Император говорил нечто странное, — сказал Симар, — неуверен, что это как-то связано с указом. Он сказал: «Грядут времена бурь и потрясений». — У Симара получилось даже интонацию императора воспроизвести.

— Да? — Зунар подался вперед. — Может император наконец решился приструнить и подмять свободные кланы.

— Нет, это вряд ли. Об этом мы бы знали. Возможно очередной пожиратель. В последний раз такой массовый созыв был, когда ловили того пожирателя, который поглотил источник Капи.

Мой платок всё время падал, потому что я не мог одновременно сосредоточиться и на нем, и на разговоре. Сэдэо неодобрительно глядел на меня, и я начинал снова, и снова. Затем Сэдэо указал пальцем на коридор, мол, иди туда, занимайся. Несмотря на внутренний протест, пришлось оставить подслушивание и тащиться в коридор.

Но эта новость о созыве провидцев насторожила меня, не могла не насторожить.

«Грядут времена бурь и потрясений» — вспомнились мне слова императора, и я сдвинул в сторону оранжевый платок.

* * *

Вайно сидел в комнате Йоланди, обжигающий горло арак никак не утолял боль. Разум отказывался верить, что Йоланди больше нет. В этой комнате все еще витал ее аромат. Даже розы у кровати, которые он принес ей в последний раз, еще не успели завянуть. Казалось, сейчас она откроет дверь и войдет, улыбнется ему, ее тонкие пальцы будут перебирать его волосы, а глаза искрится нежностью, принадлежащей только ему.

Только Йоланди больше никогда не откроет эту дверь, никогда не улыбнется, и никогда больше Вайно не услышит ее заразительный смех.

Несколько часов назад ее тело предали огню. И казалось, что часть его души сгорела

вместе с ней, та светлая и лучшая часть. Теперь только пустота. Она пожирала его изнутри. Вайно уже не испытывал удушающего горя, только ярость, ненависть и пустоту.

Его телефон звонил уже в третий раз, но Вайно не обращал внимания. Он пил прямо из бутылки горький арак, теперь даже его горечь не обжигала, как обычно, а приносила только тепло, подогревая ярость, распаляя огонь гнева. Пусть теперь ему нельзя покидать территорию клана, но он не оставит все так просто. Пусть он и сам умрёт, но он отомстит за Йоланди, отомстит за унижение, за боль. Зунар Хал должен умереть. Только сначала он убьёт всех, кто ему дорог: наложниц, жену, детей, брата, племянника. Всех.

Только каждый раз, как он пытался придумать, как именно их убьёт, его, пусть и опьяневший разум, подсказывал, что ничего не выйдет. Ему запрещено покидать резиденцию, его счета под строжайшим контролем. Ему сменили людей, и теперь в его доме только люди отца, которые докладывают о каждом его действии, о каждом шаге.

Телефон настойчиво продолжал звонить.

Вайно неуклюже подхватил телефон, механично нажал кнопку ответа.

— Да, — свой собственный голос ему показался чужим и даже враждебным.

— Здравствуй, Вайно, — раздался в трубке звонкий женский голос.

— Кто это?

— Я та, кто хочет тебе помочь.

— Помочь? — Вайно горько усмехнулся, только хотел ответить что-то очень резкое, послать эту шлюху куда подальше, но она вдруг сказала:

— Я хочу помочь тебе отомстить, Вайно.

— Что? — Вайно скривился, сделав слишком большой глоток. — Кто ты?

— У меня есть провидец. Очень хороший провидец, Вайно. Я знаю, где послезавтра будут братья Халы и Азиз Игал. Ты ведь хочешь их убить?

Вайно усмехнулся:

— Вы не к тому обратились, бал.

— Я думаю иначе. И я уверена, что ты хочешь их смерти, так же сильно, как и я.

— Ничего не выйдет. Теперь я узник и не могу покинуть собственный дом…

Вайно осекся.

— Смерти? Зачем вам смерть Халов?

Но женщина, кажется, не обратила внимания на его вопрос:

— Я помогу тебе. Завтра я дам тебе людей, Вайно. Много людей, свободных наёмников, самых лучших. Они помогут тебе сбежать, а затем ты отправишься в Форхад и там убьёшь мальчишку и Халов. Сможешь отомстить. Главное, ты должен убить мальчишку.

— Мне плевать на Азиза, мне плевать на Симара, — язык плохо слушался Вайно, ярость с новой силой вспыхнула в груди, он зарычал: — Я им всем желаю самой унизительной и самой мучительной смерти!

— Я знаю, я тебя понимаю. Я желаю того же. Ты хочешь отомстить Зунару, у тебя будет такой шанс. Послезавтра в Форхаде. Главное условие — Азиз должен быть мертв.

Вайно хотелось сказать «да», все его естество этого хотело. Но долг перед кланом и еще не до конца опьяневший мозг протестовали: