Шпион
Шрифт:
— Это твоя новая жизнь, вживайся. Убей их и докажи свою преданность клану.
Какая к черту преданность? Настолько вжиться в роль Азиза я еще не успел. Преданность — это, прежде всего доверие. А какое у меня могло быть доверие к клану Сорахашер? Нет, здесь я не доверял никому. Но условия игры принял. Я наступил на глотку вопящей совести. Другой мир — другие правила, другие законы. Справедливость не существует нигде: ни в нашем мире, и тем более ее не стоит искать здесь.
Сейчас весь клан, в котором я собирался закрепиться, смотрел на меня. И от того, как я себя поведу, зависело и отношение
Монах порезал руку очередному Капи. Из-под бледной кожи заструилась черная кровь. Я удивленно и одновременно заторможено смотрел и думал: как такая черная кровь может находиться под такой белой кожей? Где она там прячется? Почему не просвечивает сквозь чистую бледность свою черную сущность?
Я смотрел на парня из Капи, смотрел ему в глаза, но старался не думать о нем, лишь подметил, что он был старше меня, что у него розовый шрам на скуле и едва заметные веснушки по всему лицу.
Сострадание — я бы мог его испытывать, например, к этому парню, глядящему отрешенно сквозь меня, но я задушил в себе это чувство еще в зародыше. Теперь оно у меня хранится очень глубоко, в самых потайных коморках моей души, только для самых близких, которых у меня в этом мире нет.
Мне нужно измениться. Всё чему учил меня в детстве отец — честь, совесть, милосердие, добро, справедливость — ничто из этого не пригодится, если я собираюсь здесь выжить.
Монах разрезал рубаху на парне — татуировка — метка клана Капи, родового медальона нет.
— Он не наследник, стреляй.
И я выстрелил.
Мы летели домой с Зунаром вдвоем. Башада Карина забрала в клинику. Зунар, видя, как от подскочившего адреналина у меня подрагивают руки, спросил:
— Никогда не убивал? — раздалось в наушниках.
Я пожал плечами. На самом деле до этого дня серьёзно я помышлял об этом только однажды. Тогда я был готов убить Хесуса и его шавок, но это другое, там было за что.
— Ничего, привыкнешь, — усмехнулся он. — Пистолет можешь кстати оставить.
На что я только хмыкнул, вообще-то я и не собирался его отдавать, после всего, что сейчас произошло.
— Ничего… — словно сам себе сказал Зунар, о чем-то задумавшись.
— Мой отец велел мне убить, когда мне было двенадцать, — раздался в наушниках голос Зунара, заставив меня повернуться: — Я должен был казнить предателя. Он был тамас, из нашего клана, безродный боец-контрактник. Сливал информацию клану Нага. Так вот, тогда я не смог убить. Помню, рыдал тогда, как маленький, пистолет в руках дрожал так, что едва не подпрыгивал. Но я так и не выстрелил. Отец жутко разозлился, — Зунар усмехнулся, но улыбка получилась вымученная, злая. За этой улыбке скрывалась потаенная боль.
Я пристально глядел на него, не понимая, с чего это он вдруг разоткровенничался. Зунар посмотрел мне в глаза и очень серьёзно сказал:
— Но потом приходит понимание, зачем это все. Клан силён — пока он един и целостен. Любая угроза должна быть тут же устранена, любой червяк, угрожающий клану, должен быть раздавлен и стёрт в порошок. Чуть дашь слабину, и другие кланы накинутся и разорвут нас на куски, проглотят и не заметят. Страх — вот что должны испытывать враги, глядя на нас. И то же самое должны испытывать те, кто собирается нас предать.
Я кивнул. Все это я понял ещё там, у источника Игал. Но мне совсем не понравилось, что Зунар пытался меня запугать. Да и с его словами я едва ли был согласен. Очень сомневаюсь, что клан Сорахашер одним страхом един. Страх порождает ненависть. А на ненависти долго не протянешь. Здесь Зунар явно лукавил. Семья — вот что их объединяло.
— Но ты все равно молодец, — спустя время сказал Зунар. — Все сделал как надо. Нужно тебя отблагодарить.
Я же никак не отреагировал, мне было все пусто и безразлично. Хотелось поскорее домой, смыть с себя все это: грязь, черную кровь, и забыть.
Империя, территории клана Сорахашер, Хели-Била, резиденция Зунара Хала.
Зунар сидел в задумчивом молчании и уже несколько минут сжимал телефон в руке так сильно, будто собирался его раздавить.
Карина напряженно следила за ним и наконец, не выдержав спросила:
— Как все прошло?
— Он очень зол, — ответил Зунар.
— И?..
— И сказал, что война с Капи сейчас очень некстати. Что мы должны были отдать им источник, пока у нас не будут официальные результаты экспертизы из Имперской клиники.
Карина возмущенно фыркнула.
— Бред. Симар не прав. Капи если бы ухватились за наш источник, то так просто бы его уже не вернули. Война бы случилась при любом исходе. К тому же они убили Видящего Асейро, мы должны были отреагировать.
Зунар прикрыл устало веки, отложил телефон на край стола.
— Ты уже думала, как мы будем выкручиваться с имперской клиникой? Медлить нельзя, я уже завтра отправлю кого-нибудь из Ракш с заявлением об Азизе.
— Я уже думала, — Карина задумчиво уставилась перед собой. — Все очень сложно. Знаешь, как обычно это происходит? Мы не будем знать до последнего дня, в какой именно клинике будет проводиться экспертиза. То есть подкупить или вынудить шантажом подделать результаты у нас не получится. Мы просто не успеем.
— Но у нас ведь есть кровь настоящего Азиза?
— Есть. Так же как и образцы крови всех людей нашего клана, в том числе и Зуена, и Алисаны.
— Замечательно, значит, нам всего-то нужно подменить кровь, — спокойно сказал Зунар.
По лицу Карины скользнула горькая усмешка:
— Нет, Зунар. Так это не работает. Для анализа берут не только кровь, а еще волос и образец слюны. И если волос Азиза можно поискать в особняке Игал, то слюну… Как мы ее подменим?
Зунар исподлобья взглянул на Карину:
— Ты должна была об этом раньше подумать! Если ты согласилась, значит, понимала, чем это все нам грозит, а так же оценила все риски. Я никогда не считал тебя глупой, Карина, иначе бы не имел с тобой никаких дел. У тебя ведь есть решение? Хватит юлить, говори начистоту.
— Верно. Выход есть, он всегда есть, — согласилась Карина. — И у нас есть несколько вариантов для решения этой проблемы. Первый — это попробовать тянуть время, сослаться на плохое самочувствие Азиза, возможно добиться того, чтоб экспертизу проводили здесь, на нашей территории. Тогда возможно мы смогли бы подкупить медиков, которые приедут брать анализ.