Шпион
Шрифт:
Сэдэо протянул руку и камешек, тот же самый, с черным пятном, прилетел в его руку.
Такой фокус с появлением выкинутого камня я бы смог провернуть хоть сейчас, будь у меня два одинаковых камня. Но Сэдэо наверняка не фокусы показывал, он действительно вернул тот самый камень обратно. Но я уже не удивлялся. Телекинез — по сравнению с тем, что я видел во время стычки с Капи, пустяки.
Все утро я гонялся за камнем. Конечно, бег по утрам весьма полезен, и когда я еще был дома, регулярно заставлял себя хоть дважды в неделю
Сэдэо много объяснял, как использовать шакти для ускорения, как распределять ее по мышцам и каналам, но у меня совершенно не получалось.
И когда урджа-мастер наконец сказал:
— Хорошо, на сегодня хватит. — Я выдохнул и с облегчением завалился на траву. Ну и загонял же меня мастер! Сил не осталось ни на что, а ведь сейчас только утро и еще целый день впереди. Причем весьма насыщенный новыми знакомствами день.
Взяв себя в руки и оторвав тело от земли, я потащился в дом. Холодный душ, нет, даже ледяной — вот, что мне сейчас нужно.
Но не успел я ступить и пары шагов, как мое внимание привлекла стройная фигурка Амали в обтягивающем цветастом костюме для тренировок. Она вытянулась на коврике в каком-то причудливом асане, эротично выгибая спину и вытягивая ногу к небу. И вся эта живописная картина так заворожила, что я остался стоять и бесстыдно пялиться.
Амали, будто почувствовав мой взгляд, повернулась, улыбнулась, кивнула приветствуя.
Я пойманный врасплох отвернулся и зашагал прочь, изобразив, что не увидел ее. При этом чувствуя себя весьма по-дурацки.
Мерзкие феромоны или что там со мной происходило. Ненавидел это чувство. Карлос бы сказал, что я втюрился, но я не верил в любовь с первого взгляда. Нет, я верил, что люди могут любить друг друга, но такие чувства проверяются временем, а вначале это всегда дело рук одного из самых древних инстинктов, отвечающих за продолжение рода.
И вообще я не понимал, почему люди так идеализируют сексуальное влечение к противоположному полу, придумывая всякие возвышенные и романтические глупости. Учёные давным-давно все объяснили. Именно химические реакции нашего организма заставляют вести себя как идиот и говорить как умственно отсталый с предметом вожделения. И гормоны же заставляют идеализировать объект влечения. Каждый раз, когда подобное накатывает, я вспоминаю об этом. Знание — сила.
Но одним знанием от этого не избавиться, поэтому я использовал всегда единственный проверенный и самый безотказный способ. Чтоб прекратить постоянно думать об особой и самой распрекрасной девушке, нужно с этой девушкой переспать. Иногда можно повторить несколько раз, чтоб наверняка. И тогда все проходит само собой: особенная девушка превращается в самую обычную, а затем и вовсе пропадет к ней интерес. И этот способ меня ни разу не подводил.
Но как быть в таком случае с
А вот Лейла вполне себе может помочь отвлечься от этого наваждения. С такими мыслями я вернулся в дом, дошел до душа и врубил холодную воду. Под ледяными струями тело приходило в тонус. В голове прояснялось, и я смог переключиться на другую волну.
Сегодня меня ждет встреча с новоиспеченными родственниками. Предстоит много смотреть, изучать, анализировать. А ещё я радовался, что, наконец, вырвусь из этого дома, а так же надеялся, что в Сундаре у меня будет больше свободы, возможно даже удастся улизнуть и установить ретрансляторы, а может быть даже и попасть к исходной точке.
Продрогнув под ледяными струями, я окатился горячей водой и вылез. Теперь разыгрался аппетит и я рассчитывал, что выйдя из ванной, застану Сати, накрывающей мне завтрак, но не тут то было.
Завтрак мне Сати не принесла.
— Зунар велел передать, — сказала она, — чтоб ты спускался. И велел надеть это, — Сати указала взглядом на костюм на кровати. Черный с золотом, но смотрелся ничуть не траурно, вполне стильно. Правда, опять не мой размер.
Я вопросительно взглянул на Сати:
— Чтоб я спускался? Зачем?
— Мы накрываем завтрак внизу, — объяснила она, — скоро приедут джани Мэй, варис Санджей, Латифа и малыш Ари.
Я с благодарностью кивнул. Ясно, семейный завтрак. Значит, визит к Лейле отменяется.
Пришлось наряжаться в тесные одежды и тащиться вниз. Зунар и Рейджи стояли у парадных дверей в ожидании.
— Бшадрам те! — поприветствовал я их, это переводилось как «благо тебе», что-то вроде русского «здравствуйте», и этому я научился вчера у Лейлы.
Зунар молча кивнул, Рейджи натянуто улыбнулась:
— Ты уже говоришь? — ехидно поинтересовалась она, но, не дождавшись ответа, снова повернулась к дверям.
Я тоже заглянул в окно, куда все смотрели.
По аллее неспешно шла процессия, окруженная двумя здоровяками охранниками. Невысокая, с пышными формами блондинка среднего возраста в красном платье, с золотым ободом на голове похожим на обод Зунара. Парень блондин — высокий, стройный, прилизанный щегол; огненно-рыжая девочка в слишком откровенном, совершенно не по возрасту коротком платье и рыжий мальчик лет семи держался за край красного платья женщины.
— Уже прилетели? — раздался голос подоспевшей Амали.
— Они плетутся как раненые черепахи, — раздраженно сказал Зунар, — эта женщина нарочно заставляет меня ждать.
— Просто не спешат, — пожала плечами Амали, и улыбнулась глядя в окно, — Ари так подрос…
Зунар поморщился, не обратив внимания на слова Амали, пробурчал что-то неразборчиво под нос, повернулся ко мне, снова скривился:
— Надо бы тебе обзавестись собственным гардеробом.
Я, соглашаясь, кивнул. Еще как надо!