Шпион

Соловьев Роман Васильевич

На входе в особняк дежурил крепкий молодой человек. Он окинул нас внимательным холодным взглядом, достал список и переспросил фамилии. Сверившись со списком, охранник пропустил нас внутрь. В просторном холле уже ждал мистер Тотлебен. Он поздоровался и произнес на польском:

— Добро пожаловать, панове!

Мне показалось, помощник консула немного нервничал. Интересно, он знает, что Моравецкий был двойным агентом и работал вовсе не на русских, а на польских националистов? А если он это знал, получается, Тотлебен просто использует нас в темную…

Мы вошли в

большой зал с высоким потолком. Светло-желтые стены покрыты рисунками из Ветхого Завета. Небольшую деревянную сцену окружали около полусотни хорошо одетых мужчин разного возраста. Самому старшему далеко за восемьдесят. Он едва опирался на трость, пока худосочный юноша-лакей не принес старику стульчик.

Тотлебен подвел нас к важному щеголеватому человеку с пронзительным взглядом:

— Герр Боуль, позвольте представить. Пан Моровецкий и пан Кальницкий. Позавчера прибыли из Кракова. Занимаются крупными партиями мануфактуры.

Министр Боуль чуть заметно кивнул и спросил по-немецки:

— Deine freund?

— Vertraut,– улыбнулся Тотлебен.

Они ваши друзья? Просто знакомые…

Появился круглолицый юноша с большим подносом, на котором стояли фужеры с шампанским, на стеклянных тарелочках бутерброды с красной рыбой и икрой. Боуль сделал брезгливое лицо, мягко подхватил Тотлебена под локоть и повел ближе к сцене. Мы с Барком выпили по рюмке и закусили. Удивительно, но из участников собрания на нас никто даже не обращал внимания. Кроме мужчин, я заметил двух пожилых фрау. Они стояли у белого рояля в углу, и похоже, вовсе не интересовались собранием. Вскоре на сцене появился невысокий крепкий мужчина лет сорока пяти, с густой окладистой бородкой.

— Это Карл Воннегут,– тихо произнес Барк.

В зале захлопали и оратор сразу же начал пламенную речь на немецком. Я понимал меньше половины. Кажется Воннегут говорил о том, что Восточная война сильно вредит промышленности, мобилизация ведет к истощению экономики, но если король Франц-Иосиф решил — нужно обязательно вышвырнуть русских из Дунайских княжеств, несмотря на многолетнюю дружбу между Австрией и Россией. Как только оратор произнес об изгнании русских, в зале сразу активно захлопали.

Молодой лакей снова начал обходить гостей с подносом. На этот раз Томас отказался от угощения, я тоже решил больше не пить. Денек сегодня обещал быть насыщенным.

Как только Карл Воннегут выступил, на сцену поднялся высоченный рыжебородый мужчина с удивительно мощным ораторским голосом. Он не говорил, а почти кричал. Мне даже показалось, что оратор немного сумасшедший.

— Жди здесь,– произнес Томас и направился за сцену.

Напарник отсутствовал минут десять. Рыжебородый, наконец, закончил эмоциональное выступление. Юноша с шампанским снова появился в зале. Я уже хотел искать Томаса, как вдруг подошла брюнетка средних лет, в длинном черном платье. Плечики на платье были открытыми, и я сразу же заметил, что у незнакомки довольно сильный торс для женщины, прямая спина и крепкие бедра. Лицо довольно приятное, пухлые губы и небольшой носик, но взгляд очень подозрительный

и колючий.

— Герр?

Я мило улыбнулся:

— Пан Кальницкий.

Женщина сразу же перешла на польский.

— Так вы поляк?

— Да, фрау…

— Я тоже полячка. Родом из Кракова. Ева Живицкая. Знаете, как приятно встретить в Вене земляка!

И откуда она свалилась на мою голову?

— К сожалению, я уже четыре года не была на родине…– вздохнула женщина.

— Пани Живицкая, а кто живет в этом доме?

— Здесь никто не живет. Этот дом барон Лемарк сдает в аренду своему другу, Карлу Воннегуту. Скажите, а у вас нет русских корней? Что-то знакомое слышится в произношении…

Господи, да где же Томас?

— Кстати, вы слышали, английские и французские корабли уже в Черном море. Не так давно бомбили Одессу…

— Да, я что-то слышал…

— Так вы в Вене по делам?

— Да. Мы с партнером занимаемся мануфактурой.

— О!

Наконец в зале появился Томас.

— Пан Кальницкий, а вы вообще надолго в Вене?– не отставала женщина.

Томас подошел и сразу же вмешался в разговор:

— Прошу прощения, нам с другом нужно срочно отъехать.

— Конечно-конечно, не смею вас задерживать…– пане Живицкая окинула нас довольно цепким взглядом.

Напарник подхватил меня под локоть и быстро повел к выходу.

Когда мы оказались на улице, Томас улыбнулся:

— Смотрю, ты время понапрасну не теряешь…

— Шутник! Так что, мы едем на завод?

— Да. Воннегут попросил немного подождать на улице. Скоро он выйдет. Кстати, а что это за Валькирия?

— Она полячка. Кажется, ей не понравилось мое произношение.

Охранник возле входа недружелюбно посматривал на нас. Из двери показалась Ева Живицкая и что-то резко сказала охраннику. Он пожал плечами и будто попытался оправдаться. Похоже Ева вовсе не простая гостья на собрании. Очень мутная дамочка…

Из особняка показался невысокий молодой человек. Он приблизился и произнес на польском:

— Прошу прощения, панове. Герр Воннегут просит вас подняться на второй этаж. Нужно кое-что обсудить.

Томас вытащил карманные часы и открыл медную крышку:

— Уже половина двенадцатого. Нужно немедленно ехать на завод.

— Я только посыльный. Герр Воннегут ждет вас на втором этаже…

— Хорошо.Пойдемте!

— Постойте. Не обязательно идти через зал, там проходит собрание. С торца дома еще одна входная дверь.

Мы обошли дом, поднялись на второй этаж и вскоре оказались в просторной светлой комнате. Карл Воннегут стоял у окна. Он смотрел на нас с легким презрением. В кресле сидела Ева Живицкая, рядом смазливый брюнет. За дверным проемом застыл рыжий верзила с широченными плечами, наверняка вооруженный. Молодой человек, который только что нас привел, тоже остался в комнате и встал возле двери.

— Панове, не возражаете, если мои люди вас обыщут?– улыбнулся Воннегут.

Меня обыскал молодой охранник. Карманы Томаса проверил рыжий и забрал пистолет.