Шпионка его Светлости или Рабыня с короной
Шрифт:
– Думай, что говоришь!
– закричала я на него.
– Ещё раз скажешь что-то подобное, и тебя никто не спасет!
Конечно, угроза была пустая, потому что я понимаю, что убить его мне не удастся, да ещё в его же собственном замке.
– Да, Давид, ты перегибаешь, - поддержал меня этот незнакомец. Я повела плечами, и он отпустил меня, убедившись, что я не стану ни на кого набрасываться.
– Она молодая, эмоциями плохо владеет, а ты её доводишь.
– Это не повод так отчаянно меня атаковать, будто от этого зависит твоя жизнь!
– уже спокойней бросил
– От твоего огня истончаются щиты. Думай, что делаешь!
– Да пошел ты!
– бросила я и направилась к выходу.
– Вернись!
– властно крикнул Давид, но мне было плевать.
Как он смеет бить меня по самому больному?! Как может в лицо говорить такие вещи? Неужели он и вправду так считает? А сколько ещё людей думают, что я сама провоцировала Егора? От обиды на глаза навернулись слезы, но я решительно подавила их, приказав себе собраться.
Я пинком распахнула дверь и вышла, громко ею хлопнув.
– Виталина, сейчас же вернись в зал!
– в бешенстве кричал Давид.
Ничего, пусть понервничает. Возвращаться туда я не собиралась не при каких обстоятельствах. У меня тоже есть гордость! Ну его в баню с его тренировками, все равно ничего не выходит. Наверное, мне лучше убраться отсюда и вернуться к Ромулу.
Далеко я не ушла. Давид нагнал меня в коридоре и грубо развернул к себе, схватив за руку.
– Осмелела?!
– прорычал он, приблизив свое злое лицо.
– Ты должна подчиняться моим приказам! Безоговорочно!
Я посмотрела в злое лицо Давида. В голове не укладывались те слова, что он мне сказал там, в зале.
«Сама небось напрашивалась, а теперь строишь из себя недотрогу».
Наверное, избыток силы внутри меня или взыгравшая гордость дали мне силы сделать это: я от души плюнула ему в лицо. Пока он пребывал в шоке, я вырвала руку и бросилась наутек.
Я неслась по коридорам замка, перед выходом налетев на какого-то мужчину. Пробормотав что-то про извинения, выскочила на улицу и кинулась в лес со всех ног. Ощущение неотвратимости наказания гнало меня все дальше. Я бежала по лесу, а ветки больно били в лицо. Такое чувство, что меня преследуют, но никаких звуков погони не было. Не важно. Давид этого так не оставит.
Я бежала и едва успела затормозить, схватившись рукой за куст. Я едва не бросилась с обрыва метров в десять. Хоть внизу и кустарник, все же опасно падать с такой высоты. Что делать? В обход получится долго.
Из раздумий меня вырвала крепкая рука, обхватившая талию и поднявшая меня над землей. Давид!
– Отпусти меня! Я хочу уйти!
– я ударила его ногой, отчего он скривился и перекинул меня через плечо.
– Куда ты меня несешь?!
Он неспешно шел по лесу, потом свернул и вышел на какую-то тропинку. Я била его по спине и дергала ногами, но он их быстро прижал. Когда я ущипнула его, то Давид неслабо ударил меня ладонью по попе. Шли мы недолго. Он вынес меня на какую-то полянку и положил на живот, все также не говоря ни слова.
Сначала я не поняла, что он собирается делать, но когда услышала звук открываемой пряжки ремня, не на шутку испугалась. Что он
– А-а-а!
– закричала я. Было очень больно. Он бил меня ремнем!
Давид навис надо мной, нанося удар за ударом, а я выгибалась и вздрагивала.
Внутри меня вскипела смертельная обида. Когда он в очередной раз занес руку, я извернулась и сделала движение, будто бью его. К моему удивлению, раздался удар как от хлыста. Давид вскрикнул и дернул плечом. Я посмотрела на свою руку, но в ней ничего не было. Вот только я ощущала хлыст ка продолжение себя, пусть и не видела его. Давид замер, не понимая, что происходит, а я нанесла ещё один удар, на этот раз по лицу. Его щека тут же оказалась рассечена в кровь. Я била его снова и снова, а он отступал назад, пока не запнулся о ветку и не упал.
В его взгляде читалось изумление, неверие и просто ступор. Я в очередной раз замахнулась на него, но он быстро сделал круговое движение рукой, и мое запястье обожгла боль, отрезвляя. Я отступила на несколько шагов.
На лице у Давида были кровоподтеки, рукав обагрился кровью. Странно, но его взгляд, устремленный на меня, больше не выражал злобы и холодной ярости. Он смотрел с интересом. Давид оттолкнулся ногами от земли и прыжком встал на ноги.
– Как интересно...
– протянул он, изучая меня.
– Тебе не нужна концентрация. Ты действуешь только на эмоциях. Я должен был догадаться, ты ведь женщина.
Он наматывал круги вокруг меня, как акула, и мне стало не по себе.
– Так, ты на мне эксперименты ставил?
– спросила я.
– Намеренно выводил?
– Ну...отчасти, да, - нагло заявил он.
– Ты очень легко поддаешься на провокации, с этим нужно что-то делать. Будь спокойнее, веди себя адекватно.
– Я?! Ты меня оскорбляешь, а я должна это сносить?!
– Ладно, - сдался он, вздохнув, - я перегнул палку, извини меня, - процедил сквозь зубы. Явно не привык извиняться.
Я все ещё смотрела на него хмуро, не спеша принимать его слова всерьез.
– Больше я не буду позволять себе подобного. Довольна?
– А ты правда так считаешь? Что я сама на него вешалась?
– Нет. Если бы это было так, ему бы не пришлось тебя спаивать, - серьезно ответил Давид.
– А теперь нужно учиться управлять твоей силой. Ты действуешь не как мужчины, а иначе...
– И бить ты меня больше не будешь, - перебила его я, сверля раздраженным взглядом.
– Посмеешь так поступить - пожалеешь!
– Хорошо, - осторожно кивнул он.
– Но и ты веди себя уважительно. Ещё раз выкинешь что-то подобное - всыплю ремня, поняла?
Я недовольно поджала губы и медленно кивнула. Хоть и хлипкое, но хоть какое-то мирное соглашение. Мы вернулись в замок и продолжили наши тренировки.
Давид сказал, что мужчины для использования магии очищают разум от посторонних мыслей, концентрируются и действуют. У меня же все наоборот: мне нужно заполнить голову мыслями и эмоциями, и только тогда что-то получается.