Шпионка в графском замке
Шрифт:
– Послушай меня внимательно, – сказала я. – Время истекает. Скоро закончится действие антордума. Я знаю эту гадость. Как только чувствительность вернётся, у тебя станут болеть мышцы. Сильно болеть. Это продлится всего несколько минут, а потом пройдёт, я обещаю. Но эти несколько минут придётся пережить. И… кричать нельзя. Иначе набегут приятели этого разбойника, а их может оказаться много. Ты понимаешь?
Он снова прикрыл глаза.
– Хорошо. Вот это, – я поднесла к его лицу подобранную деревяшку, – я буду держать у твоего рта. Как только сможешь шевелиться,
Ждать пришлось совсем недолго. Где-то через минуту или две рука Раймонда едва заметно двинулась. Пальцы согнулись и снова застыли, будто сведённые судорогой. Затем Раймонд шевельнул головой. А потом, едва успев сжать зубами деревянную пластину, со стоном дёрнулся, напрягшись всем телом. Голова заметалась из стороны в сторону; он с трудом успевал втягивать носом воздух. Но держался. Сжимал зубы, не кричал. Боль, приносимая покидающим организм антордумом, сопоставима с тем, что испытывает человек, растягиваемый на дыбе. Поделать с этим я ничего не могла. Только поддерживала его голову, крепко стиснув пальцами плечо, и говорила:
– Ш-ш-ш… Тише, тише. Скоро пройдёт, совсем скоро. А потом мы вернёмся домой, и ты сможешь накричаться всласть. Столько, сколько тебе вздумается. Будешь кричать на Армана за то, что он много бездельничает, на Альберта за то, что не соблюдает субординацию, на Джаккет… нет, на Джаккет, пожалуй, кричать буду я. – Я понятия не имела, слышит ли Раймонд хоть слово из моей болтовни, но продолжала говорить в надежде, что его восприятия достигнет хотя бы успокаивающий тон. – А, вот, ещё на Жоржа будешь кричать. Просто потому, что он придурок. Кстати, это ведь именно он разыграл меня тогда с кофе… А потом ты поедешь и снесёшь Лайонелу голову. Нарежешь его тело на кусочки и разошлёшь их всем своим родственникам, чтобы неповадно было.
Я почувствовала, как его плечевые мышцы слегка расслабились. Несколько секунд спустя Раймонд приподнялся на локте, вытащил деревяшку, отбросил её в сторону и сплюнул набившиеся в рот щепки.
– Неплохая идея насчёт родственников, – проговорил он, измождённо откидываясь на траву.
– Уже прошло? – удивлённо спросила я.
Что-то слишком быстро. Вместо того чтобы радоваться, мой воспалённый мозг начал искать подвох. Не люблю, когда что-то идёт не так, как ожидается, даже если ожидаемое – плохо. Опасаюсь, что неожиданное окажется ещё хуже. Бывали случаи.
– Нет, – «успокоил» меня Раймонд. – Но по сравнению с тем, что было, это ерунда.
Он немного помолчал и, отдышавшись, добавил:
– Про родственников не знаю, но на куски крысёныша точно порублю.
– Порубишь, конечно, – спокойно подтвердила я. – А хочешь, скажу слово в его оправдание?
Раймонд от удивления аж снова приподнялся на локте, а потом и вовсе сел, положив руки на колени.
– Что, не веришь? – изогнула брови я. – А вот послушай: он вовсе не собирался заставить тебя пройти через всю эту боль. Ну, потому что по его плану тебя должны были убить, пока препарат ещё действовал. – Я встретила его скептический взгляд. – Что, неубедительно?
– Честно говоря, не очень. Мой тебе совет: когда тебе надоест
– Ладно, не пойду. – После пары-тройки трупов я становлюсь покладистая, как овечка. – Признаю, это действительно не моя стихия. Постой, не торопись! – окликнула я Раймонда, видя, как он попытался подняться на ноги. Попытка в целом оказалась успешной, но он сильно покачнулся, хоть и сумел удержать равновесие. – Не строй из себя железного, я отлично знаю, что боль всё ещё сильная.
– Я ничего из себя не строю, просто не хочу, чтобы он успел слишком далеко уйти. У него и без того порядочно форы.
– И будет ещё больше, – сказала я, тоже поднимаясь. – Не забывай: они увели наших лошадей.
– Зато остались лошади этой парочки.
Раймонд бросил взгляд в сторону реки.
Я недовольно прикусила губу. Верно, но это не повод прямо сейчас бросаться в погоню.
– Да, но их ещё надо найти, а где-то поблизости шныряют разбойники. К тому же ты правильно сказал: у Лайонела приличная фора. Ну, и давай начистоту: как долго ты сможешь мчаться во весь опор?
– Столько, сколько потребуется, – отозвался он сквозь зубы.
– Ладно, сформулируем проблему по-другому, – пожала плечами я. – Я страшно устала и долгой скачки по жаре не выдержу. Ты же не бросишь меня здесь одну на растерзание разбойникам?
– Бедные те разбойники, которые попытаются тебя растерзать, – язвительно отозвался Раймонд, но по тону сказанного я поняла, что он сдаётся.
Не из-за последнего приведённого мной аргумента, конечно. Просто первый порыв схлынул, и он осознал, что момент для мести был действительно не самый подходящий. Вздохнув, Раймонд снова сел на траву, и я с чувством облегчения последовала его примеру.
– Ничего не попишешь, придётся впоследствии гоняться за ним по всему королевству, – с сожалением сказал он. – Лишь бы успеть прежде, чем он узнает, что я жив. Не то затаится, и чёрта с два я его достану.
– А знаешь, – мне в голову вдруг пришла интересная мысль, – ведь вовсе не обязательно за ним гоняться. Зачем, право слово, напрягаться, лошадей мучить, время своё тратить?
– Что ты предлагаешь, спустить ему это? – недоверчиво покосился на меня Раймонд. – Простить, а потом ещё и возлюбить его в придачу?
– Возлюбишь потом, если захочешь, в особо извращённой форме, – хихикнула я. – Сначала поймаешь, а потом возлюбишь. Я предлагаю всего лишь сделать так, чтобы он сам к тебе пришёл.
– Думаешь, он рискнёт предпринять вторую попытку?
– Не стоит это проверять, – с улыбкой покачала головой я. – Пускай думает, что ему удалась первая.
– То есть…
– То есть не надо возвращаться во дворец. Пускай все думают, что ты пропал. А потом какой-нибудь рыбак ниже по реке ненароком выловит твоё тело. Пустить такой слух ведь не составит большого труда. Родриг поможет. А дальше драгоценный племянничек непременно приедет на похороны. Дабы отдать дань почтения своему дяде. А заодно и вступить в право наследования. Он приедет, а тут ты. Ждёшь с нетерпением, уже готов возлюбить в жестокой форме.