Шпионка
Шрифт:
– Ладно, - согласилась я.
И правда, через некоторое время сверху выделилось немного жидкости, больше напоминающей молоко.
– Фе-е, - искренне выдала я, - не могу больше на это смотреть!
– Ну как?
– нетерпеливо поинтересовался парень.
– Слишком сложно. И гадко, - разочаровала я парня.
Золин, похоже, ожидал от меня воплей восторга и потому выглядел немного раздосадованным.
– Без этого никак, иначе на вкус драной кошки будет! Забыла?
– Ну и... не угощал бы меня этой терью.
– Мел, все эту рыбу так едят!
–
– Это только вначале кажется, что она соленая.
– Ну зачем ее все время облизывать? Нельзя сразу съесть?
– Тебе так не терпится почувствовать, какова на вкус драная кошка?
– иронично спросил у меня Золин.
– Почему ты все время сравниваешь терь с драной кошкой?
– и тут я ахнула и расхохоталась.
– Значит, кое-кто эту процедуру уже успел нарушить? И как? Вкусно было?
– Я снова рассмеялась.
– Ага. Драные кошки, наверное, вкуснее будут.
– Как ты вообще умудрился ее выловить?
– Случайность, - уныло ответил парень.
– Ладно, вставай, пора идти дальше.
Я кивнула, почему-то чувствуя вину. Все-таки он для меня специально ее приберег. Эх, я.
***
По лесу мы старались идти тихо, но не слишком медленно. Я, как обычно, прислушивалась к звукам вокруг. Золин сказал, что идти придется до следующего утра. Может, и меньше, конечно, но на ночлег мы остановиться должны.
Я шла, опустив голову и мучаясь от двух вещей сразу. Во-первых, очень хотелось пить. Что бы Золин там ни говорил, а рыба была соленой, и привкус во рту оставила совершенно гадкий. А во-вторых... в душе поселилось какое-то странное щекочущее чувство. Мысли не давали покоя моей бедной голове. Я все время думала о том, что лгу не просто "по чуть-чуть", а лгу вообще обо всем. Даже тогда, когда меня уличают во лжи и просят сказать правду, я снова вру. Золин как-то сказал: "рано или поздно любой подводный камень вынесет на берег". Что случится, когда правда всплывет на поверхность? Насколько мне не хотелось об этом думать, ровно с такой же силой мысли лезли в голову.
После тери меня немного подташнивало (что б ее, а!), и когда Золин объявил привал и предложил мне каких-то ягод, я с мученическим видом отказалась. Не хватало еще все смешать и последующие несколько дней ходить с расстройством желудка.
Вечер приближался постепенно. Сначала потихоньку утихало птичье пение, затем я заметила нескольких белок, запрыгивающих в дупло. Небо, из голубого постепенно принимало красно-оранжевый оттенок, все больше приближаясь к горизонту. Земля ложилась спать, давая возможность поживиться ночному зверью.
– Ну что, остановимся здесь?
– спросил Золин, указывая на дерево.
– Опять?
– вырвалось у меня.
– А что делать, - вздохнул он.
На этот раз я нарвала веток орешника и соорудила из них что-то вроде спальника, жесткого и шершавого, однако это было лучше, чем спать в сидячем положении. Вопреки моим ожиданиям, Золин моему примеру не последовал. Он уселся под деревом
– Не хочешь веток постелить?
– спросила я.
– Зачем? Все равно кому-то дежурить нужно.
– Можем сменять друг друга.
– Ладно, я разбужу.
Сперва мы не хотели разводить костер, чтобы парень не тратил силы на щит, но после захода солнца стало до дрожи холодно и пришлось от экономии сил отказаться. Посидев немного у костра и понаблюдав за пляшущими огоньками, я улеглась на свою "постель" и попыталась уснуть. Мирный треск щепок неожиданным образом убаюкивал. Немного поворочавшись, я провалилась в сон.
***
В вещих снах вороны обычно кричат своим каркающим голосом. Он всегда вызывал во мне дрожь и желание бежать как можно дальше. Но на этот раз все по-другому. Они не каркают. Они вопят. Представляю беременную женщину, которой режут живот без морфина, чтобы она смогла вытолкнуть ребенка. Вот такой звук слышу я. Он настолько отчаянный и безнадежный, пробирает до костей, заселяется в мозгу и повторяется, повторяется. Повторяется. Хочу сесть на колени, закрыть уши руками, но не могу. Ничего не могу. Как больно. Как будто на себе ощущаю муки вопля.
– Прекратите!
– шепчу из последних сил.
Замечаю, как темнота движется на меня, окрашивая красные маки в черный - злой, беспощадный цвет. Она доходит до меня, огибает ступни, плывет дальше. Вороны, не прекращая кричать, окутывают меня в плотный кокон своих крыльев.
– А-а-а!
– вырывается у меня, и я начинаю оседать.
Открываю глаза. Оглядываюсь. Комната. Зеркало. Я лежу на полу, переворачиваюсь, пытаюсь встать. Мне нужно увидеть, что там, в этом зеркале. Ведь должно случиться что-то плохое. Я всегда вижу что-то плохое.
Там мы. Мы все.
Небольшой песчаный берег, на котором воюет наша компания. С фенрирами. Эстан и Золин постепенно выдыхаются. Что они могут против фенриров? Ничего. Почему-то картинка вдруг начинает трястись. Меня как будто укачивает. Изображение плывет, переворачивается, и следующее, что вижу, это Золин.
Он называет мое имя. Мое. Именно мое.
– Ладно, Майки, используй свою силу.
А затем я вижу, как там, в зеркале, кто-то выпускает стрелу. В кого?
Картинка пошла рябью, зеркало треснуло и меня вытянуло наружу.
***
– Мел!!!
– кричали надо мной.
Я открыла глаза, но взгляд сфокусировать не смогла. Мир вокруг трясся так же, как недавно изображение в зеркале. И тут я поняла, что это Золин трясет меня за плечи.
– Слава богу, очнулась, я думал, никогда не разбужу тебя!