Шпионские игры
Шрифт:
— Больно? — спросила Кира, видя, что парень не дышит.
— Нет, конечно, — мурлыкнул он.
— Зачем, Саш? — теперь у Киры уже не было опасений за его здоровье, и она высказала то, что тревожило ее гораздо больше.
— Он ребят подставил, — резко и зло ответил он. И тихо прибавил: — А еще ведет себя так, как будто ты его собственность. Даже если он любит, это его не оправдывает.
Кира опешила:
— Со Сталием я сама разберусь.
И тут Резкий в лоб спросил ее:
— Кира он тебе нравится?
Кира смутилась и не смогла найти слов.
Тогда Резкий вздохнул:
— Я понял.
— Я знаю это, — Кира улыбнулась и про себя подумала: 'Только ничего ты не понял, Саша…'.
А вслух сказала, заканчивая перевязку:
— Вот и все. там только ушиб, может, едва заметная трещина. Кости целы. Везучий ты, Саша!
— Не везучий, а быстрый! — парировал он. — И кости крепкие.
— Но медикам бы показаться не было б лишним.
— Не хочу. Ты же меня понимаешь. И ты сама не всегда к ним бежишь.
— Увы. Поспишь тут?
— Немного. Не говори ребятам ничего. Знаешь же, не расклеюсь. Отдохну и буду в норме.
— Знаю, поэтому и оставляю спокойно. Но прошу. Если вдруг что, дай знать. Как командиру и как другу.
Она вышла, закрыв за собой дверь в его каюту на их родном корабле, и отправилась на основной борт — продолжать выполнять свои задачи, стыкуя позиции дипмиссии и посланника Таллирии по множеству мелких, но жизненно важных проблем.
И действительно, Резкий проснулся заметно лучше себя чувствуя. Он полежал какое-то время, не открывая глаз и представляя снова руки Киры на своем теле.
— Ради этого стоило подраться не только со Сталием, а с кем угодно.
Когда он вернулся к своим товарищам, то Крис отозвал его в сторону и как бы невзначай спросил:
— Ты так и не признался ей?
Резкий ожидал от друга и упреков за не совсем уставное поведение, и совет посетить медотсек — но только не такой лаконичный вопрос, хотя он сам никогда не обсуждал ни с кем свои чувства к Кире. В Академии они иногда переглядывались, иногда при возможности бросали друг другу: 'Привет!'. Но не более того. Кира и Вайпер учились на курс старше, у них была своя компания и свое расписание тренировок. Но он еще тогда заметил синеволосую решительную девчонку с негромким, но уверенным голосом. И влюбился тайно и навсегда. Все его короткие романы и любовные приключения были попыткой выбить недосягаемую Киру из головы. Как и та история, когда он оказался голым на крыше, и причем на следующий день после того, как сумел не только найти Кирин звездолет, но и перевестись туда на службу.
— Не смог. А сейчас это не имеет смысла.
— Признайся ей, — настоятельно посоветовал Крис, в душе которого зрели серьезные сомнения насчет возможного счастья Киры со Сталием.
— Еще не время.
— Потом может быть поздно. Думай, Резкий. Решайся быстрее. Сталий явно положил на нее глаз. Уведет.
— Главное, чтобы она была счастлива, — негромко сказал Резкий, массируя сквозь рукав недавно зажившую окончательно руку.
— А ты?
Резкий невесело усмехнулся:
— Переживу
— И все же скажи ей. В Академии она смотрела на тебя постоянно. И Резкий горько выдохнул:
— Тогда я еще не знал, какая она. Красивых девчонок полно… а Кира… — он тряхнул головой и оборвет себя. — Теперь слишком поздно.
Криспин не стал с ним спорит. Зачем? Провоцировать очередную
'И что же их хваленый регенератор? Или это для таллирийцев такие же мелочи, как и для нас?' — подумал Крис. — 'Или индюк решил показать свой хвост, какой он сильный и выносливый? Думает этим проймет Киру, которая и сама на спаррингах продолжает схватку и с треснувшими ребрами, и с рассеченной бровью, только кровь остановит и дальше в бой. Не говоря уж о реальных схватках, когда о ранах вспоминают только когда все уляжется, лишь бы ноги держали'.
Крис помнил, как Кира была ранена несколько раз на его глазах, но каждый раз не теряла сознания и не просила помощи до тех пор, пока всем остальным не была обеспечена безопасность. Он всегда удивлялся ее способности переносить боль.
Темноволосый и смуглый от природы красавец Зверь, озорно посверкивая своими изумрудно — зелеными глазами, подначивал приятелей:
— Все бы хорошо тут. И кормят неплохо, хотя наша еда привычнее. Но всегда же интересно попробовать новенькое. Думал, пирожное с кусочками фруктов, а оно с фруктами, но мясо, но воздушно — пористое, как безе.
— Вот и познавай мир, — добродушно отшутился Михалыч, для которого этот рейд был не то что неплановым, а совсем нарушившим все планы. Он собирался на пенсию, и с экипажем должен был добраться до ближайшей планеты с прямыми рейсами до Земли. Он уже мечтал о том, как будет с внуками бродить по Карпатам и наблюдать с ними за живыми медведями. И вот судьба дала ему еще возможность полгода пробыть со своей второй, если не основной семьей.
— Познаешь тут, — фыркнул Зверь. — Ни одной девушки! Я тут попытался даже в симулянты заделаться. Пошел к их медикам. Такие толпы людей тут, что может, и медсестричка где затесалась хорошенькая и скучает.
— И как?
— А никак. Дядьки одни. И пытались затолкать в это их универсальное средство лечения всего. В регенератор.
— И как?
— Не поймали, — хохотнул Зверь. — Сказал им, что все прошло от одного вида такого чуда техники.
Их болтовню прервала сирена, разносящаяся по всему кораблю.
— Тревога? — переспрашивали друг у друга земляне, не привыкшие к таллирианской системе сигналов.
Благодаря стараниям Киры, ее экипаж уже был встроен в общую систему обороны корабля и особенно — защиты дипмиссии, что и являлось их основной задачей. Поэтому ребята мгновенно снарядились и заняли свои места согласно порядку.
Кира возглавила ту группу, которая до последнего заряда и вдоха должна была беречь миссию. А Вайпер со своими ребятами заняли позиции вместе с таллирианскими воинами.
— Вайпер, вылет только по моему разрешению, — на всякий случай предупредила Кира его по закрытому каналу.
— Кира, — Шанс впервые в жизни давал совет командиру или обращался с просьбой. — Тут эти. Просят пилотов. Наших.
— Иду. Не предпринимайте ничего, пока я не выясню со Сталием.
Она ворвалась в рубку в полном снаряжении, готовая и к вылету, и к бою в коридорах корабля таллирийцев даже в случае разгерметизации. К удивлению девушки, Сталий был тоже готов к вылету, причем в качестве боевого пилота.