Шпионские игры
Шрифт:
— И непонятно, какой умник и почему настаивал на оснащении всех военных звездолетов этими пушками, но похоже он явно что-то знал, — отметил Резкий.
Теперь ребята были ему неимоверно благодарны — у них появился шанс таки сдержать нападения до прихода подкрепления.
— Прорыв на другом фланге! — раздался тревожный голос пилота из той двойки, которая прикрывала Сталия. Его позиция позволяла оценить то, что происходило у них у всех там, где обзор закрывало огромное крыло гигантского линкора дипмиссии.
Сталий первым отреагировал, потому что находился ближе
— Приближается подкрепление, — раздался у него в наушниках голос дежурного офицера с основного корабля.
— Расчетное время прибытия?
— Две минуты до возможности вступить в бой.
Но у Сталия не было этих двух минут. Атака за левым крылом судна означала взрыв кристаллитовых хранилищ уже не ходовой части, а значительно более вместительных, тех, где находился спрессованный под давлением кристаллит для доставки на планету.
И Сталий решился:
— Запрос телепортации по моей команде.
— Готовы.
Он сознательно бросил машину под огонь и сразу дал команду на телепортацию. Его перенесли в рубку в тот момент, когда тот истребитель, где он находился доли секунды назад, был взят в клещи сразу несколькими вражескими катерами и уничтожен без остатка.
Кира видела одновременно и взрыв боевого звездолета Сталия, и приближающуюся из ниоткуда, выходящую из режима невидимости эскадру остроносых, обтекаемых крейсеров Таллирии. Боль разорвала ее сердце, но она сморгнула слезы — сейчас было не время для этого. она не могла себе позволить отвлечься и выйти из боя. Не сейчас, когда исход схватки во многом зависел от слаженного действия землян. Она стиснула зубы и отрешилась от всего, кроме завершения схватки: оставалось еще несколько жукообразных катеров.
В сущности, победа уже была их. Гибель Сталия помогла ее закрепить — иначе были бы бессмысленны все их риски на этом фланге. А приближение эскадры, сразу же огрызнувшейся слаженным огнем, распугало остатки вражеских кораблей, которые собрались в кучку и исчезли в провале, куда Кира и ее ребята успели дослать несколько снарядов: не факт, что переход в гиперпространство не нейтрализовал бы лучи, а вот снаряды были просто кусками материи, такой же, как и крейсера, и благополучно провалились вместе с ними.
— Возвращаемся на базу, — команда, последовавшая с основного корабля, прозвучала с сильными помехами, потому что корабль землян хоть и не получил существенных повреждений, но все же кое — какие мелочи оказались сбиты, но их можно было восстановить за несколько дней, тем более. Что работа предстояла не в открытом космосе, а в ангаре.
Теперь вот только предстояло вернуться в этот ангар. Миновать шлюз. И выйти в корабль, где все осталось прежним… Нет только Сталия.
— Да что же это такое, — прищурила глаза Кира, сбрасывая с ресниц слезы.
Она наблюдала, как входят в стыковочное отверстие ее звездолета катера Резкого и Вайпера, чтобы затем уже ей ввести борт в ангар таллирианского линкора. — Нет. Я больше никогда не позволю себе кого-то полюбить. И себе
Звездолет послушно нырнул в док таллирианского судна и встал на свое место. Кира спрыгнула вниз, не выпуская пандус, и Резкий машинально поймал ее, поддержав за руку, хотя в этом не было необходимости.
— Ты сейчас куда? — спросил ее Вайпер, тоже, как Резкий, видевший гибель Сталия.
Они оба знали, что Кира не сорвется в истерику, и если будет оплакивать Сталия, то никто этого не увидит. Но даже Резкий сейчас был далек от злорадства: несколько дней назад он и сам хотел если не убить, то приложить посланника посильнее. А сейчас скорбел и от потери отличного пилота, каким оказался Сталий, и переживал за Киру. Ее покой и счастье были для него слишком дороги.
— Мы неплохо поработали, — улыбнулась она своим друзьям, но улыбка вышла слишком усталой и вымученной. — Предлагаю отдохнуть. Идите, перекусите, поспите. Ремонтные работы мелкие. Антенна, ну и щиты проверить. Я сейчас ребят отправлю. Лаки за старшего.
— И ты отдохни, — как можно мягче, чтобы Кира не заподозрила никакого давления со стороны, предложил Крис. — А то знаю тебя. Комбез сменишь и прибежишь гайки крутить.
— Не прибегу в этот раз, — еще более бесцветной улыбкой ответила она. — Устала до жутиков.
Они разошлись по своим каютам, и Кира, дав еще по пути распоряжения о ремонте, позволила себе ненадолго остаться в покое. Она привычными движениями сняла с себя снаряжение и встала под душ. Хотелось только одного — отдаться этим теплым струям, чтобы они смыли усталость и слезы.
'А вот боль с души не смоет ничто', — подумала Кира. — 'Как и воспоминания о его руках. И вот ведь странная вещь. Я же его совсем не знаю. И особо хорошим не вспомнишь. И почему же так больно?'
Киру было сложно чем-то напугать. И не совсем потому, что девушка за несколько лет службы успела побывать в разных переделках. Она была абсолютно бесстрашной с детства, когда и определилась с выбором своей судьбы. Боялась Кира только одного — предательства. Это останавливало ее всякий раз, когда девичье сердечко вздрагивало при виде очередного красивого и умного парня. А чем дальше она училась, чем дальше продвигалась по службе — тем больше ее окружали именно красивые, сильные и отважные парни. И каждый раз она себе говорила: 'Стоп. Это просто боевой товарищ. В бою он не предаст. А вот в любви… Там не действуют ни устав, ни здравый смысл'.
Но вот в этот момент дрожь все же пробежала по ее спине. 'Дежавю', — подумала девушка, осторожно выглядывая из ванной. — 'В призраки я не верю…'
Она не успела договорить эту фразу, потому что перед ней действительно стоял Сталий. Живой, здоровый и в форменном мундире с неизменной белой рубашкой, которую он менял только на боевой комбинезон.
Кира мгновение смотрела в его глаза.
— Ри? — сорвалось у нее с губ. Она все же хотела удостовериться, что не сошла с ума.
— Моя Кира, — заключил он ее в объятия мокрую, прижав к своему мундиру, а затем и вовсе подхватил на руки, пытаясь поцеловать.