Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
Шрифт:
Например, характеризуя состав германских частей, Квентмайер О. неверно указал на принадлежность 337-го отдельного караульного батальона к 401-й дивизии, которой в вермахте вообще никогда не существовало. Кроме того, командиром соединения был назван генерал-майор фон Гинденбург (сын бывшего президента Германии), в действительности исполнявший обязанности командующего 1-м военным округом. Из этого примера видно, что к получаемой от дезертиров информации нужно было относиться с большой долей скепсиса и подвергать ее дополнительной проверке [322] .
322
Мюллер-Гиллебрандт Б.Указ. соч. С. 756.
После состоявшегося в начале 1941 года совещания руководителей военной и внешней разведок с участием представителей
Получаемая из зарубежных резидентур внешней разведки, территориальных органов безопасности, военной контрразведки информация военного характера направлялась для изучения и обобщения в Разведывательное управление Генштаба. После ее обработки и сравнения с уже имевшимися данными Разведуправление Генштаба давало ей оценку и высказывало рекомендации по перепроверке и дополнению конкретных позиций. Например, в одном из писем Голикова в НКГБ СССР содержится просьба проверить наличие штабов армии и их нумерацию в Кёнигсберге, Алленштайне, Варшаве, Люблине и т. д. [323] .
323
Накануне. Указ. соч. Т. 1. Кн. 2. С. 207.
Несколько необычным источником поступления разведывательной информации по Восточной Пруссии выступило консульство Японии в Кёнигсберге. Дело в том, что в соответствии с принятой в японском Министерстве иностранных дел практикой, дипломатические представители этой страны поддерживали зашифрованную телеграфную связь не только со своим МИДом, но и с дипломатическими представительствами в других странах. В нашем случае японский консул в Кёнигсберге Хини Сугихара регулярно, по мере поступления сведений, направлял в посольство Японии в Москве телеграфные сообщения об обстановке в Восточной Пруссии.
Советская внешнеполитическая и военная разведка в 30-е годы накопила большой опыт вскрытия зарубежных шифровальных систем, включая японские. В межвоенный период работа по дешифровке зарубежной дипломатической корреспонденции была сосредоточена в соответствующих отделах НКВД — НКГБ (спецотдел, секретно-шифровальный отдел и т. д.) [324] , где работали высококлассные специалисты-дешифровальщики. С их помощью и читалась японская дипломатическая переписка [325] .
324
Лубянка. Органы ВЧК — ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — МВД — КГБ. Справочник под ред. А. Н. Яковлева. М.: фонд «Демократия», 2003. С. 230.
325
Горбунов Е.Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке. М.: Вече, 2002. С. 256–257.
Так, в телеграмме японского консула в Кёнигсберге от 31 мая 1941 года сказано:
«1. В течение последней недели несколько дней подряд из Мемельского порта была направлена в Финляндию часть расположенных в Мемельской области войск. В Мемельском порту, точно так же и в порту Пиллау, стоит большое количество военных транспортов.
2. Как уже сообщалось, сейчас в этом районе происходит концентрация войск, в качестве примера этого можно привести такой факт: пассажирский поезд, который вышел из Берлина утром 29 мая и прибыл сюда в тот же день вечером, на пути разминулся с 38 порожними воинскими составами. Военные перевозки по линии Познань — Варшава происходят более оживленно, чем в этом районе.
3. 30 мая мною было замечено, что между всеми пунктами восточнее Кёнигсберга проведен полевой телефон, по всем шоссейным дорогам беспрерывно шло большое количество военных автомобилей. Вдоль шоссейной дороги между Тильзитом и Эйдткуненом несколько десятков тысяч рабочих поспешно ведут строительство газолиновых складов и возводят площадки для установки тяжелых пулеметов и мортир. На всех главных улицах в Тильзите на расстоянии 50 м друг от друга насыпаны кучи песка размером 50 куб. м.; кроме того, не только на всех площадях внутри города, но даже и в узких переулках стоит большое число автомобилей. Все это наводит на мысль о начале войны.
Телеграфировал в Берлин, Москву Сугихара» [326] .
326
1941 год. Кн. 2. С. 293–294.
В другом сообщении японский консул пишет:
«…2.
327
Накануне. Т. 1. С. 217.
Самостоятельного значения такого рода информация в глазах аналитиков советской разведки не имела, но позволяла дополнить уже имевшиеся сведения рядом существенных моментов. Таким образом, можно говорить о том, что японский консул, хоть и невольно, но стал источником важных для советской разведки сведений, освещавших подготовительные мероприятия Германии к войне.
Каким образом советской разведкой реализовывалась получаемая от Сугихары информация, можно увидеть на примере его сообщения от 29 мая 1941 года о создании при Кёнигсбергском университете и штабе 1-го военного округа курсов по изучению русского языка (см. главу 1). Дешифрованный текст этого сообщения в обезличенном виде (без упоминания источника) в виде ориентировки НКГБ СССР № 2082/М был направлен во все наркоматы госбезопасности союзных республик с рекомендацией усилить контрразведывательные мероприятия в пограничной полосе для выявления немецкой агентуры [328] .
328
Там же. С. 208.
Советская разведка для получения требующейся командованию информации не ограничивалась ведением агентурной работы. Еще с 1935 года в Красной армии начали формироваться отдельные радиодивизионы особого назначения (ОРД ОСНАЗ), ставшие основной организационной единицей радиоразведки. В состав ОРД входило от 18 до 20 радиостанций и 4 пеленгатора, располагавшиеся на автомобильной тяге. В случае необходимости пеленгаторы выдвигались своим ходом в назначенные районы и с разных точек осуществляли пеленг радиостанций противника, тем самым устанавливая местонахождение штабов и других органов военного управления. Постоянный мониторинг радиоэфира и контроль за перемещением радиостанций позволяли разведке отслеживать перемещение штабов противника и получать другую полезную информацию. Всего на западной и южной границах действовало 10 ОРД ОСНАЗ. На территорию Восточной Пруссии был нацелен 362-й отдельный радиодивизион, с 1940 года располагавшийся в г. Приенае (Литва), недалеко от границы с Германией [329] .
329
Прохоров Д.Разведка от Сталина до Путина. СПб.: Нева, 2004. С. 261.
Попробуем теперь оценить эффективность советской военной разведки по вскрытию группировки германских войск на территории Восточной Пруссии, противостоящей войскам Прибалтийского особого военного округа в 1941 году. Напомним, что, несмотря на неоспоримую важность для военной разведки таких данных, сами по себе они не являются самоцелью. Значимость таких сведений для командования резко возрастает, если становятся известными другие, сопутствующие сведения о стратегических, оперативно-тактических планах противника, его мобилизационных возможностях, сроках перехода в наступление и т. д. При отсутствии такой информации аналитические аппараты военной разведки могут с минимальной степенью достоверности спрогнозировать направления главных и вспомогательных ударов противника, представить командованию информацию, которая позволит принять соответствующие меры, но в полной мере выполнить свою основную, прогностическую функцию не смогут.
Как известно, в Восточной Пруссии к началу Великой Отечественной войны германское командование сосредоточило группировку (Группа армий «Север»), насчитывавшую в своем составе 16 пехотных, 3 танковых, 3 моторизованных и 3 охранных дивизии (кроме вспомогательных и отдельных частей). Они были сведены в шесть армейских (1, 2, 10, 26, 28, 38), два моторизованных (41, 56) и один тыловой корпус (101), распределенных по двум общевойсковым армиям (16 и 18) и четвертой танковой группе [330] .
330
Иринархов Р.Указ. соч. С. 182–183.