Шрам на ладони
Шрифт:
Сергей почувствовал, как над ним вздрогнули и напряглись мощные ляжки. Голос палаточницы, мгновение назад такой медовый, стал визгливым:
— Я к вам что, нанималась? Лицензия, разрешение — все оформлено, можете проверить.
Слышно было, как стучат и в соседние ларьки, потом топот ног, отрывистые команды… И наконец все стихло.
Кажется, спасен? В приступе признательности Сергей еще раз погладил колено своей избавительницы.
— Открой-ка, — прошипел он. — Я сейчас.
— Розочки хочешь купить? —
— Чшш! — пресек ее воркованье Сергей.
Снова щелкнул замок, и он, натянув воротник пуховика на голову, на карачках выбрался из киоска, оставив пышную палаточницу в состоянии сладостного неведения.
Операция сорвалась.
Дементьева подбросили домой на служебной машине.
Отпирая квартиру, он старался как можно тише звенеть ключами, чтобы не разбудить Анжелику.
Проворонил преступника! Проворонил по собственной небрежности. Винить в неудаче, кроме себя, некого.
Засеки он источник того телефонного звонка… Ведь к тому времени ему уже было известно, что в паспорте подозреваемого нашли железнодорожную сезонку — до третьей зоны Ярославской дороги. А дорога эта пролегает вблизи Калужско-Рижской линии метро.
По этой ветке как раз и расположена станция «Ботанический сад». Теперь уже не было сомнения, что Грачев и звонил, и добирался из пригорода.
Если бы Дементьев не допустил этой позорной оплошности, он бы не зациклился на проверке поездов метрополитена, не упустил бы из внимания входы и выходы.
А так — сработал штамп восприятия: если, мол, человек назначает встречу в метро, значит, на поезде метро и прибудет. Преступник же прибыл наземным транспортом.
Дементьев готов был кусать себе локти. Близок был Грачев, совсем рядышком — да не достали. Обидно.
Геннадий клял себя: «Сам виноват — нарушил инструкцию. Есть правило — засечь звонок, если есть хоть какая-то возможность, значит, и надо было засекать. Инструкция есть инструкция».
Он вошел в темную прихожую. Не зажигая света, стащил с ног ботинки, эти ненавистные скользкие ботинки без резиновых наклеек, которые так подвели его сегодня.
На цыпочках двинулся к ванной, однако был остановлен сонным вкрадчивым голоском из спальни:
— Ты уже пришел, Му-усик?
После спертого горячего воздуха в палатке ночной ноябрьский холод казался особенно безжалостным. Сергея знобило, зубы выбивали мелкую дробь.
Отчего-то вспомнился прощальный крик Ванюши: «Предатель!»
Теперь-то он понял состояние мальчика. Его, Сергея Грачева, тоже предали. Обманули: дали надежду и тут же ее отняли.
Он представил себе коренастую фигуру Геннадия, его властное, долгое рукопожатие. И как он охотно откликнулся на его звонок: «С удовольствием повидаюсь».
— Предатель…
Глава 16
КОНЕЦ СВЕТА
Говорят, если направлять струи контрастного душа на макушку, то это помогает мыслительному процессу. Холодный — горячий — холодный. Заканчивать желательно ледяной водой.
Так Дементьев и сделал. После душа, растираясь полотенцем, пришел к выводу:
— Я свихнулся.
Это было похоже на правду. Никогда еще Геннадий не допускал таких сбоев в работе, как нынче.
И дело не только в том, что он упустил Грачева, неверно организовав засаду. Но и в том, что после провала отправился домой. То есть по инерции продолжал действовать так, как имел бы право поступать в случае успеха операции; тогда он мог бы позволить себе нежиться под душем, отсыпаться и прочая, и прочая.
Все случилось так неожиданно и так ошеломило Дементьева, что его мозг просто не поспевал за событиями.
А ведь «дело» Грачева висит на нем, причем взял он его на себя по собственной инициативе.
А это значит, что преступник сейчас преспокойно может смотать удочки да еще и замести за собой следы. И следователь, точно верный сообщник, любезно предоставляет ему эту возможность, собравшись нырнуть в теплую супружескую постель.
Что это на него нашло, будто чьи-то злые чары действуют или, как говорят бабки, «бес водит».
Дементьев как был, нагишом, бросился к телефонному аппарату, зашлепал по паркету босыми ступнями.
Напуганная Анжелика, привыкшая видеть мужа в ровном, спокойном настроении, высунула голову из-за дверей спальни:
— Здоров ли ты, Мусик?
Но он свирепо рявкнул на нее:
— Спать, живо!
Принялся жать кнопки телефона, но палец то не туда попадал, то одну и ту же цифру нажимал дважды.
Отчаявшись, он набрал общеупотребительное: 02.
— Алло! Дементьев из городской прокуратуры. Свяжите меня с уголовным розыском… нет, с ГАИ… Срочно!
Общественный транспорт уже не ходил. Такси взять было не на что. Сергей тащился через пустынный город пешком. Он то плелся, едва передвигая ноги, то переходил на бег.
Путь его лежал к дому автомеханика Антона, а вернее — к его двору, где Грачев оставил свои «Жигули».
«Ехали медведи на велосипеде, — бормотал он, пытаясь по обыкновению подбодрить себя Ванечкиными стихами. Но веселые строчки на этот раз вселяли в него не бодрость, а уныние и зависть. — Счастливые медведи, им было на чем ехать. А еще счастливее — комарики, они и вовсе парили на воздушном шарике. А я? За что все это на меня свалилось? Вроде не так уж много и нагрешил на своем веку».