Шрам

Волхарин Ник

– Тебе не понравился план Блэки, да? — ответил я вопросом на вопрос, понимая насколько это глупо, и как очевидна, наверное, для Лилит моя попытка потянуть время.

— Мне не понравилась сама Блэки -- сухо сообщила она.

– Почему?

Лилит развернулась и присев на край окна внимательно и слегка недоуменно посмотрела на меня.

– Я думала это и так понятно.

– Потому что она убийца, глава банды и просто житель Горизонта?

– Мы не выбираем где родиться. И не мне судить о жизни в этом городе. Блэки, наверное,

сделала много ужасного для того чтобы занять свой нынешний пост, но это меня не касается.

– Так в чем же дело?

Лилит некоторое время молчала, глядя мне в глаза и словно не веря в то, что я не понимаю столь очевидных для нее вещей.

– Ты знал ее отца, верно?

– Хирург – кивнул я – Он был нашим врачом. Но знал, это громко сказано. Не уверен, что кто-то вообще его знал по-настоящему.

– И все же вы вместе работали. Что ты можешь сказать о нем?

Я совершенно не понимал, к чему клонит Лилит.

– Ну, он хорошо знал свое дело. Отличный специалист и…

– Он был хорошим человеком?

– Не знаю, Лил. Понятия не имею.

– А как считаешь?

– Думаю да. Ну, наверное, в прошлом у него были свои грехи, но все же он скорее был хорошим чем плохим человеком. Если ставить вопрос так.

– Ты многое рассказывал мне о своем отце, ты любил его, и скажи, ты сильно страдал, когда его не стало?

– Ты знаешь, что да.

– Знаю. Не только из твоих слов, но и потому, что помню, как сама страдала, когда мои родители погибли. Помню эту боль, которую невозможно было унять. Я не могла смириться с этим больше года. Не могла осознать и принять случившееся. Может, до конца не приняла и по сей день.

– Я знаю – я провел рукой по ее волосам – Ты говорила, Лил. Мне жаль.

– Это уже в прошлом. Но сколько времени прошло? Годы, Клайд. А сколько времени прошло со смерти отца Блэки?

– Мы даже не знаем точно, когда он умер.

– Но она виделась с ним всего месяц назад, так что не слишком много.

Кажется, я понял, что хочет сказать Лилит, и готов был с ней в этом поспорить.

– То, что ты не видишь, как она скорбит, не значит, что это не так. Каждый по-своему переживает боль. Она же сказал, что хочет отомстить.

– Отомстить, да, о том я и говорю. Ей нужна месть. Убийство облегчит ей душу, и на этом вся ее скорбь, если таковая вообще имеется, пройдет и она станет спокойно жить дальше.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю. И ты знаешь. Я просто не поверю в то, что ты не увидел этого. Достаточно лишь заглянуть в ее глаза. Там только гнев и злоба, Клайд. Блэки холодная. Черствая. И не удивительно, что единственный приемлемый для нее план включает в себя убийство.

– А что можешь предложить ты? – это прозвучало слишком резко, слишком обвинительно.

– Я не лидер – Лилит сникла, и я почувствовал себя виноватым – Блэки сразу обратилась к тебе, она увидела в тебе равного. Не в Алене, не во мне и не в Джиме.

В тебе. И она права. Вам решать, не нам. И я знаю, что легко осуждать других, придерживаясь подобной позиции, однако я уверена, что если подумать, то можно найти иное решение.

– Он убийца, Лил. Роланд убил моих друзей. Хладнокровно, расчетливо, без угрызений совести.

Лилит попыталась перебить меня, но я поднял руку в знак молчания и продолжил:

– Затем он попытался убить нас. Тебя убить. Тебя! И у него это почти получилось. Как же я могу простить ему подобное?

– Я и не предлагаю прощать его. Просто говорю, что убийство не единственный выход.

– Но сколько не думай, другого не найдешь.

– А ты много думал? Или просто решил так, и успокоил себя?

Слова Лилит больно укололи меня. Она злилась, я почувствовал это. Начинал злиться и я.

– У предков были законы, которые действовали по всему миру. Но их больше нет. И теперь законы работают лишь на мизерных клочках земли. А выйди за стену и там ты можешь безнаказанно творить что угодно. Звериные правила игры.

– Но мы не звери! Мы люди. И мы тянемся к обществу, собираемся вместе и придумываем эти правила не просто так. Этим мы стараемся обезопасить себя и своих близких.

– И я хочу этого. Обезопасить тебя. Нас. Ведь Роланд обязательно попытается снова напасть.

– Но я не верю, что при всех тех связях и возможностях, которые есть у Блэки, мы не сможем придумать плана лучше.

– Ты не переубедишь ее.

– Да плевать мне на нее! – Лилит мягко оттолкнула меня от себя и прошла вглубь комнаты – Как ты не понимаешь. Я тебя переубедить хочу.

Она обернулась. Фигура, почти слившаяся с полумраком. И все же различимая по изгибам бледной кожи, по копне черных кудрей обрамляющих ее округлое, раскрасневшееся личико и по блеску прекрасных зеленых глаз. Моя Лилит. Такая красивая, такая взволнованная и такая далекая от меня в тот момент. Конечно, я понимал все, что она хочет сказать. Понимал и даже был согласен с большей частью ею сказанного. И все же не мог переменить своего решения. Просто не мог отказаться от того, что задумал. И потому не знал, что ей сказать. Нельзя стоять на ребре монеты. Всегда нужно сделать выбор, решить на какой стороне ты.

– Если судьба Койотов и Роланда уже решена, то зачем тебе в этом участвовать? – спросила она – Блэки сказала, что справится своими силами. Давай останемся здесь, а когда она скажет, что все кончено, вернемся домой и продолжим заниматься своим делом. Ведь мы убиваем монстров, Клайд. Монстров, а не людей.

– Он и есть монстр – тихо проговорил я.

Тихо, однако эти слова показались нам обоим самыми громкими из всего сказанного в тот вечер. Сорвавшись с моих губ, они промчались по комнатеи, отразившись от стен, наполнили собой помещение, эхом повторяясь у нас в головах еще долго после того как стих их звук.