Шрамы и песни
Шрифт:
От тюрьмы разума моего,
Где только и остается, что вспоминать
Все, что было когда-то.
Может, я слишком пропащий для спасения?
Стал я холодным и черствым как камень,
Но мир с другой стороны стал познавать.
Прошу тебя, помоги мне найти путь домой.
Найти
Домой.
Изнемогая от необходимости прикоснуться к ней, ощутить ее жар, тепло ее тела, я пересек сцену и прильнул своей спиной к ее. От прикосновения наших спин между нами перетекали мощные электрические заряды, закручиваясь в вихре в нечто осязаемое. Звук ее голоса по-прежнему нарастал, сливаясь с моим; она скользнула своим телом вокруг меня, словно была горячим ветерком на моей коже. В течение нескольких минут мне казалось, что мы действительно превратимся в сияющие пламенные вихри огня и уничтожим все вокруг.
Когда последняя песня подошла к концу, а наши голоса слились в последней ноте, я увидел, как одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Что бы ни заставило ее плакать, я должен был это исправить: мне просто необходимо ей все рассказать. Рассказать все, не теряя больше ни минуты. И так уже слишком много времени было потрачено впустую. Повернувшись к ней лицом, я нежно приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. Жест был настолько выразительным, что толпа уставилась на нас, затаив дыхание в тишине, в предвкушении ожидая того, что я собирался сделать.
Выпустив свою гитару так, что она повисла у меня за спиной, я обхватил руками лицо Грейс.
— Я люблю тебя, Грейс Тейлор, — сказал я в микрофон, прежде чем сдернуть гарнитуру с себя. А затем я прижался к ее губам и поцеловал прямо на глазах у всех. Медленный, глубокий поцелуй наполнил нас, побуждая ее руки стиснуть в кулак мою майку, пока она притягивала меня ближе. Ее волосы каскадом упали вокруг меня, я запустил пальцы в густые пряди, переплетая пальцы с ее локонами, и окончательно растворился в прикосновениях ее губ.
Через несколько мгновений толпа разразилась криками и аплодисментами. А потом в динамиках прогремел глубокий смех Итана:
— Боже, Грейс, ты единственная об этом не догадывалась?
Улыбаясь Итану, я неохотно отстранился от губ Грейс. Потрясающий румянец окрасил ее щеки, ее губы были все еще приоткрыты, а дыхание было тяжелым, как и у меня. Тогда она открыла глаза: в них плескался страх и блестели слезы. Меня замутило и едва не вырвало. О чем, черт возьми, она подумала, что заставило ее так испугаться меня?
Она сорвала микрофонную гарнитуру и вымученно улыбнулась.
— Мне, эмм, нужно выпить… — сказала она сквозь стиснутые зубы. Она опустила взгляд вниз на свои руки и нежно приложила ладонь к моей щеке, затем посмотрела мне в глаза, в то время как из ее глаз текли слезы. — Шейн Макстон, я люблю тебя больше, чем когда-либо любила
Я нагнулся, поднял свой беспроводной микрофон и приложил его к самым губам:
— Я не закончил, Грейс. — Наблюдал за тем, как она взяла свой второй напиток и застыла. — Посмотри на меня. По-настоящему посмотри на меня, Грейс, — сказал я.
Она медленно повернулась всем телом к сцене, крепко сжимая напиток пальцами, а ее взгляд продолжал изучать пол. Леа и Коннер оказались рядом с ней. Леа подняла подбородок Грейс, пока ее взгляд не остановился на мне.
Мне все еще был виден блеск слез в ее глазах, но я уже не мог остановиться, не сейчас.
— Я ждал, кажется, две тысячи лет, чтобы сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и снова прикоснуться к твоим губам, — обратился я к ней. Толпа снова взорвалась криками, я передвинул гитару вперед и начал страстно и взволнованно играть: слова и музыка лились из самого моего сердца.
Я и не знал, что был потерян,
Пока ты не нашла меня.
И я ни разу не вкусил любовь,
Пока меня не коснулась твоя рука.
И я уже давно потерял себя
Меж губ твоих.
И вот теперь ты предо мной,
А мне нечем дышать.
До тебя я и не знал, что такое настоящий рай,
Ведь до тебя был кромешный ад.
Я не осознавал, насколько далеко заплутал,
Пока ты не вернула меня домой.
Девочка моя, я обещаю тебе:
Я знаю, твоя душа разбита,
Но я соберу все ее осколки воедино,
И ты снова станешь прежней.
Потому что без тебя, девочка моя,
Мое сердце разбито на куски.
С самого первого поцелуя
Для меня существовала только ты.