Шри Ауробиндо. Письма о Йоге - I
Шрифт:
Третий аргумент: обобщения, сделанные на основе духовных переживаний, иррациональны и недоказуемы. Вопрос: в каком смысле «иррациональны»? Являются ли они просто абсурдными и непонятными или принадлежат сфере надрационального опыта, к которому неприменимы мерки обычного интеллекта, так как они основаны на восприятии феноменов внешним умом и чувствами, а не на внутренней реализации, которая выходит за пределы этих феноменов? Такова точка зрения мистиков, и ее нельзя отвергнуть простым заявлением о том, что все эти обобщения не согласуются с обычным опытом, а следовательно, они абсурдны и ложны. Я не стал бы отстаивать все, что написали Джоут или Радхакришнан, – например, утверждение, что «вселенная совершенна», – но я не могу также согласиться с мнением автора статьи, что большинство их высказываний абсолютно бессмысленны. Выражение «интеграция личности» может не иметь для него никакого смысла, но для меня его смысл совершенно ясен, потому что его истину я пережил на опыте. И если верить современной психологии, такое выражение вовсе не бессмысленно, поскольку в нашем существе есть не только сознательная, но и бессознательная, или подсознательная, или скрытая сублиминальная часть и вполне возможно научиться осознавать обе части и осуществить своего рода интеграцию. Утверждение о возможности превзойти как сознательную, так и подсознательную части тоже звучит вполне рационально, если мы предположим, что наряду с подсознательной у человека существует и сверхсознательная часть, а попытка примирить столь разнородные части нашей природы или нашего опыта – не такая уж нелепая или бессмысленная. Мысль о том, что закон Кармы примиряет принципы детерминизма и свободы воли, тоже нельзя назвать нелепой, так как она предполагает, что наши прошлые действия, а значит, и наша воля в прошлом в значительной степени определяют наше настоящее, являющееся их результатом. Но существует и наша нынешняя воля, которая может изменить результаты прошлого и создать новый детерминизм
Четвертый аргумент: обращение к интуиции – не более чем прикрытие неспособности объяснить или обосновать что-либо с помощью рассудка. Таким образом, когда Джоут и Радхакришнан не способны доказать что-либо путем логических рассуждений, они прибегают к интуиции. Но можно ли свести эту проблему к столь примитивному и однозначному решению? Действительно, мистик всегда исходит из своего внутреннего знания и опыта, но при попытке выразить его на языке философии он должен постараться объяснить уму, хотя и не обязательно только его собственными средствами, что представляет собой Истина, которая ему открылась. Он может только сказать: «Я говорю об истине, которая находится за пределами всех внешних феноменов и основанного на них знания ума. В действительности, она может быть познана только с помощью интуиции и путем непосредственного переживания, поэтому ее невозможно передать адекватно с помощью символов, относящихся к миру внешних феноменов; и все же я вынужден использовать, насколько возможно, эти символы, чтобы сделать эту истину хотя бы в какой-то мере понятной для вас». Так что нет никакой хитроумной уловки или обмана в использовании метафор и символов, сопровождаемых осторожными «как будто» или «словно», как в случае сравнения с очагом, – которые, конечно же, не являются аргументом, а служат лишь образом, вызывающим ассоциации. Замечу, кстати, что автор и сам нередко прибегает к метафоре, начиная, например, с того, что называет откровения мистиков «лягушачьим кваканьем», и Джоут мог бы с таким же успехом обвинить его в попытке оскорбить и унизить оппонента, с тем чтобы избежать необходимости приводить обоснованные философские рассуждения, опровергая философию, которая вызывает у автора такое неудовольствие и неприятие. В конце концов, ни интенсивность веры, ни интенсивность неверия не являются мерилом истинности.
Что касается истинной природы интуиции и ее связи с интеллектом, то это совершенно другой, сложный и очень обширный вопрос, на котором я не имею возможности сейчас остановиться. Поэтому я ограничусь тем, что скажу, что данная статья не более чем неадекватная и поверхностная критика. Конечно, вполне допустимо подвергать сомнению истинность духовного опыта и приводить аргументы против духовной философии и ее точки зрения, но, чтобы они заслужили серьезного рассмотрения, они должны быть изложены более компетентным сторонником противоположной позиции и затрагивать само существо проблемы. Как существует разряд явлений, для восприятия которых наши чувства являются лучшими, хотя и несовершенными средствами, которыми мы располагаем, как существует категория истин, которые мы можем обнаружить, пользуясь светом проницательного, но все еще несовершенного разума, точно так же существует, согласно утверждениям мистиков, целая категория скрытых истин, недоступных ни чувствам, ни разуму, но в подлинности которых можно удостовериться благодаря непосредственному внутреннему знанию и внутреннему опыту. Эти истины имеют сверхчувственный характер, но от этого не становятся менее реальными: они оказывают огромное влияние на сознание, изменяя его субстанцию и движение, принося глубокий покой и непреходящую радость, великий свет видения и знания, возможность преодоления низшей животной природы и перспективу духовного саморазвития, которое без них было бы невозможно. Возникает новый взгляд на мир, и если это состояние достигает полноты развития, то оно приносит с собой великое освобождение, внутреннюю гармонию, чувство единства – и множество других возможностей. Действительно, познать все это на опыте смогла лишь небольшая часть человечества, но среди них во все времена, во всех странах и на всех континентах было множество беспристрастных и заслуживающих доверия свидетелей, к числу которых относятся величайшие умы прошлого и ряд выдающихся личностей мирового масштаба. Нужно ли тотчас же отрицать эти возможности как пустую фантазию лишь потому, что они не только находятся за пределами досягаемости обычного человека с улицы, но и трудны для понимания людей с достаточно развитым интеллектом или из-за того, что способ их постижения намного труднее обычного, с помощью нашего ума и чувств? И если эти духовные переживания содержат в себе хоть какую-то истину, то разве возможность, которую она открывает, не стоит того, чтобы отправиться на ее поиски, ведь именно благодаря ей человеческая душа сможет открыть тайну собственного бытия и тайну мира? Если признать эти духовные переживания истинными, то есть смысл попытаться это сделать, но даже если рассматривать достижение истины только как возможность – хотя все достижения человека вначале казались всего лишь возможностями – то попытка ее реализации будет великим и, возможно, самым захватывающим приключением жизни.
Не думаю, что можно как-то убедить человека, придерживающегося не духовной, а прямо противоположной точки зрения, свойственной эпохе викторианского агностицизма. Он утверждает, что йогический опыт не имеет особой ценности, кроме чисто субъективной или индивидуальной, так как он не ставит своей целью объективное и научное познание истины и не может претендовать на то, что овладел абсолютной истиной, поскольку все эти переживания окрашены индивидуальностью провидца. Можно, однако, спросить, достигла ли сама Наука хоть какой-то абсолютной истины? Нет, скорее наоборот – даже на физическом плане абсолютная истина, кажется, отступает все дальше по мере продвижения Науки вперед. Наука исходит из предпосылки, что абсолютная истина должна быть физически объективной – и что это объективное Абсолютное (или что-то близкое к нему) должно объяснять все субъективные феномены. Йога исходит из прямо противоположной точки зрения – что абсолютная Истина является духовной и субъективной и что только в ее абсолютном Свете можно правильно увидеть объективные феномены материального мира. Это два противоположных подхода, и между ними лежит пропасть.
И, тем не менее, йога в какой-то степени научна, так как она опирается на опыт, хотя и субъективного характера, и все ее открытия основаны на реальном опыте. Интуитивные же прозрения ума обычно рассматриваются ею лишь как первый шаг и не считаются духовной реализацией – они должны получить подтверждение через переживание на конкретном опыте. Что касается достоверности самого опыта, то физический разум всегда ставит его под сомнение, так как этот опыт субъективен, а не объективен. Но так ли уж важно это различие? Разве не субъективны по своей сути все знания и опыт? Люди видят объекты физического мира во многом одинаково благодаря определенному устройству ума и органов чувств; если изменить это устройство, то мир воспринимался бы совершенно иначе – сама Наука достаточно ясно показала это. Но ваш друг настаивает на том, что йогический опыт имеет исключительно индивидуальный характер, поскольку несет отпечаток личности провидца. В известной степени это может быть верно в том, что касается точного выражения переживаний или формы их передачи в тех или иных странах, но даже в этом случае различия поверхностны. В действительности, развитие йогического опыта везде подчинено одинаковым закономерностям. Конечно, существует не один, а множество вариантов, ведь мы имеем дело с Бесконечным, у которого много аспектов, и, естественно, к нему должно вести и ведут множество путей, но все же основные закономерности развития духовного опыта везде одинаковы, интуитивные прозрения, переживания, сверхчувственные феномены те же самые во все времена и в удаленных друг от друга странах и в различных, независимо практикуемых йогических системах. Переживания бхакты или мистика средневековой Европы совершенно одинаковы по сути с переживаниями мистика или бхакты средневековой Индии – хотя и отличаются по форме, названиям, религиозной окраске и т. д. – а ведь эти люди никак не общались между собой, ничего не знали ни о духовных переживаниях друг друга, ни о полученных результатах, чего не скажешь о современных ученых, свободно обменивающихся информацией от Нью-Йорка до Йокогамы. По-видимому, это должно свидетельствовать о том, что и в тех, и в других переживаниях есть нечто тождественное, универсальное
Что касается абсолютной Истины, то я думаю, что и викторианский агностик, и, скажем, индийский ведантист согласились бы с тем, что она существует, хотя и скрыто. Оба говорят о ней как о Непознаваемом – единственное различие заключается в том, что с точки зрения ведантиста ее невозможно познать умом и выразить словами, но можно достичь с помощью более глубокого или высокого восприятия, нежели ментальное; и в то же время ум все-таки способен отразить, а язык передать тысячи аспектов истины, в которых она являет себя уму как во внутреннем переживании, так и во внешнем опыте. Думаю, что викторианский агностик пошел бы еще дальше и поставил бы под сомнение само существование Непознаваемого, а если бы и допустил такую возможность, то заявил бы об абсолютной его непознаваемости.
Вы спрашиваете, необходимо ли вам избавиться от склонности подвергать все проверке прежде, чем согласиться с тем или иным утверждением, и в йоге все принимать a priori, – но под проверкой вы понимаете оценку достоверности с помощью обычного разума. Единственное, что я могу ответить, это то, что йогические переживания принадлежат к совершенно иной, внутренней сфере, следуют своим собственным законам, имеют собственные способы восприятия, критерии оценки и проверки, недоступные для физических органов чувств и не поддающиеся методам рационального или научного исследования. Точно так же, как научные поиски ведут за пределы области явлений, воспринимаемых физическими органами чувств, в царство бесконечно больших или бесконечно малых величин, которые органы чувств не могут ни ощутить, ни проверить – ведь человек не способен увидеть или потрогать электрон, или узнать о его существовании с помощью чувственного разума, или определить на основании данных того же разума, действительно ли Земля вращается вокруг Солнца, а не Солнце вокруг Земли, как об этом говорят наши чувства и весь наш повседневный опыт. Так же и духовные поиски выходят за пределы научного и рационального исследования, и с помощью обычного позитивного ума невозможно проверить факты духовного опыта и решить, существуют подобные явления или нет, или изучить их закономерности и природу. В Йоге, как и в Науке, вы должны скрупулезно накапливать опыт за опытом, точно следуя методам, установленным Гуру или системами прошлого, вы должны развить способность интуитивного восприятия, чтобы уметь сопоставлять переживания, видеть их подлинное значение, в какой мере и в какой области каждое из них ценно, знать, какое место то или иное переживание занимает в контексте целого, как его можно согласовать или соотнести с другими переживаниями, на первый взгляд, ему противоречащими, и т. д., пока наконец, уже обладая несомненным знанием, вы не сможете свободно ориентироваться в обширной области духовных феноменов. И только так можно проверить духовной опыт. Я сам пытался использовать другой метод, но нашел его абсолютно неэффективным и непригодным. С другой стороны, если вы не готовы проделать этот путь самостоятельно – а в действительности на это способны лишь немногие, если не считать тех, кто имеет выдающиеся духовные способности, – вы должны принять руководство Учителя, так же как в Науке вы принимаете руководство преподавателя, вместо того чтобы самому проходить путь научного знания и проводить заново все эксперименты, – по крайней мере, до тех пор, пока вы не накопите достаточный собственный опыт и знания. Если это означает для вас принять йогу a priori – ну что ж, значит вы должны принять ее a priori, иначе мне трудно понять, на основании каких достоверных данных вы собираетесь обычным умом судить о том, что находится за его пределами.
Вы приводите в качестве примера слова X и Y, но прежде чем определить ценность этих высказываний, я хотел бы знать, что конкретно сделали X и Y, чтобы проверить истинность своего духовного восприятия и переживаний? Как Y оценивал свои духовные переживания, многие из которых, с точки зрения обычного позитивного ума, не более правдоподобны, чем чудеса, приписываемые некоторым знаменитым йогам? Я не знаю ничего об X, но каковы были его способы проверки и как он их применял? каковы были его методы, критерии оценки? Мне кажется, что никакой обычный ум никогда не поверит в появление духа Будды из стены или в получасовую беседу с Хайагривой, несмотря ни на какие доказательства. Ему пришлось бы принять их a priori либо поверить Y на слово, что по сути одно и то же, или же, также a priori отвергнуть их как зрительные галлюцинации либо обычные фантазии ума, сопровождающиеся в последнем случае слуховой галлюцинацией. Я не в состоянии понять, как обычный ум может их «проверить» или как бы я сам с помощью обычного ума мог оценить мое переживание Нирваны? К какому бы заключению я пришел, используя рассуждения обычного позитивного ума? Как я мог бы проверить его истинность? Я просто теряюсь в догадках. Единственное, что я мог сделать, это принять его как бесспорную и несомненную истину, познанную на опыте, позволить переживанию получить полное развитие, произвести максимальное практическое действие и подождать, пока я не получу достаточно йогического знания, чтобы понять его смысл. И, наконец, можно спросить, как, не обладая внутренним знанием и опытом, вы или кто-либо еще можете проверить истинность внутреннего знания и опыта других?
Я часто говорил, что способность к различению истинного и ложного не только допустима, но и абсолютно необходима при получении духовного опыта. Но это должно быть различение, основанное на знании, а не на поверхностных невежественных рассуждениях. Иначе вы ограничиваете свой ум и затрудняете развитие опыта предвзятыми идеями, которые не менее априорны, чем безоговорочное принятие духовной истины или опыта. Ваша идея о том, что только любовь к Божественному может привести к полной самоотдаче, верна лишь отчасти. Действительно, йогический опыт показывает, что истинная любовь к Божественному, под которой подразумевается духовная и психическая любовь, является самым мощным, простым и эффективным средством предания себя в Его руки. Но нельзя, придя к такому выводу путем обычных рассуждений и сделав из этого догму, ограничить подобной формулой весь спектр переживаний, ведущих к такой самоотдаче, или заявить, опираясь на эту догму, что прежде чем предать себя Божественному, нужно научиться любить Его совершенно. Йогический опыт показывает, что самоотдачу можно совершить разумом и волей – искренним светлым разумом, который видит в этом необходимость, и чистой искренней волей, принуждающей непокорные части существа подчиниться. Опыт также показывает, что не только самоотдача происходит благодаря любви, но и любовь может прийти благодаря отдаче себя Божественному и расти вместе с ней от несовершенной любви к любви совершенной. Человек начинает с ясного понимания цели и твердой решимости познать или достичь Божественное и все больше и больше отказывается от своих идей, желаний, привязанностей и привычных побудительных мотивов, чтобы Божественное смогло завладеть всем его существом. Самоотдача означает отказ от нашего ограниченного ума, его идей и предпочтений, с тем чтобы обрести божественный Свет и более великое Знание, отказ от нашей индивидуальной воли, слабой, беспокойной, слепой и заблуждающейся, чтобы ее место заняла могучая, спокойная и светлая Воля и Сила, отказ от наших мелких, тревожных, подверженных страданию чувств, чтобы открыться безграничной божественной Любви и Ананде, отказ от нашей маленькой страдающей личности, для того чтобы стать единой Личностью, слабым отражением которой является наша внешняя личность. Если же человек настаивает на своих собственных идеях и представлениях, то нисхождение высшего Света и Знания становится невозможным или они подвергнутся искажению и на каждом шагу будут встречать препятствия из-за вторжения низших сил. Если он настаивает на своих фантазиях и предпочтениях, то эта великая светоносная Воля и Сила не сможет действовать во всей полноте своего могущества – так как вы предлагаете ей быть слугой ваших желаний. Если человек не хочет отказаться от своих мелких чувств, то вечная Любовь и высшая Ананда не смогут низойти в него или утратят свою чистоту, смешавшись с грубым эмоциональным содержимым человеческого «сосуда», и вскоре покинут его. Никакие рассуждения обычного ума не избавят человека от необходимости преодолеть в себе все низшее, чтобы его место смогло занять высшее.
И если кто-то находит, что уединение – это лучший способ предать себя Всевышнему, Божественному, чтобы максимально исключить возможность вторжения низших побуждений, то почему бы и нет? Если таково предназначение их жизни, то почему их нужно за это осуждать, относиться с недоверием и подозрением к наилучшему, с их точки зрения, средству или отзываться об уединении как о чем-то жестоком, бесчеловечном и т. д., используя уничижительные эпитеты, чтобы его дискредитировать? Это ваш витал не приемлет уединения, а ваш витальный ум подсказывает все эти эпитеты, которые выдают лишь ваш страх и не имеют никакого отношения к тому, чем уединенная жизнь является в действительности. Ведь именно витал или, точнее, та его часть, которая связана с общением с окружающими, боится одиночества, в то время как мыслящий разум, скорее, приветствует его. Поэт, чтобы ощутить вдохновение, стремится остаться наедине с самим собой и Природой, мыслитель уходит в уединение, чтобы размышлять о сущем и черпать из более глубокого источника знания, ученый запирается в своей лаборатории, чтобы, проводя эксперимент за экспериментом, проникнуть в тайны Природы – подобные примеры уединения не так уж мрачны и бесчеловечны. То же самое можно сказать и о затворничестве садхака, чувствующего необходимость во всепоглощающей концентрации – для него это средство достижения цели, к которой он стремится всем сердцем. Что касается йогина или бхакты, которые уже обрели фундаментальный опыт, то они вовсе не находятся в мрачном и безрадостном одиночестве. Все существо йогина наполнено присутствием Божественного и заключает в себе весь мир, а в сердце бхакты всегда пребывают божественный Возлюбленный и его Ананда.