Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III

Ауробиндо Шри

Также верно и то, что Жизнь, когда она впервые возникает, становится доминирующей силой, превращает Материю в инструмент своего проявления и начинает выглядеть тайным изначальным принципом, прорывающимся в творение и скрывающим себя в материальных формах; в этом впечатлении есть определенная истина, и эта истина должна быть принята как часть интегрального знания. Жизнь, хотя и не являясь изначальной Реальностью, представляет собой её форму, силу, ниспосланную в Материю как динамический созидательный импульс. Поэтому Жизнь нужно принять как инструмент нашей деятельности и динамическую форму, которую мы должны наполнить Божественным Существованием; и принять её в этом качестве можно только потому, что она является производным Божественной Энергии, которая сама по себе превосходит силу Жизни. Жизненный принцип не является первоосновой и истоком вещей; созидательная работа Жизни сможет достичь совершенства и абсолютной полноты или хотя бы просто обрести свой истинный ритм только тогда, когда Жизнь осознает себя как энергию Божественного Бытия, возвысит, облагородит и превратит свою деятельность в канал, свободно пропускающий движения высшей Природы.

Ум, когда он возникает, тоже становится доминирующим принципом; используя Жизнь и Материю в качестве средств своего выражения, сфер своего роста и владычества, он начинает действовать, как подлинная первооснова и творец, хотя на самом деле является лишь созерцателем существования. Но Ум – это тоже ограниченное и вторичное могущество; он является продуктом Верховного Разума или же отблеском божественного Сверхразума, озарившим низшую полусферу: он может достичь совершенства, только открываясь свету более великого знания; он должен трансформировать свои более невежественные, несовершенные

и противоречивые качества и способности в высокоэффективные могущества и гармоничные проводники супраментального Сознания-Истины. Все силы низшей полусферы с присущими им структурами Неведения могут обрести свою подлинную суть и стать собой, только преображаясь в свете, нисходящем к ним из высшей полусферы, где знание сути вечно и неизменно.

Все эти три низших могущества – Материя, Жизнь и Ум – созидают на основе Бессознательного и, кажется, порождаются и поддерживаются им: все строение материальной вселенной опирается на широкие крылья и спину черного дракона Бессознательности, простирающегося в непроницаемой тьме; его энергии приводят все вещи в движение и заставляют все течь и меняться, его невнятные наития, кажется, дают начало самому сознанию и являются источником каждого жизненного побуждения. Видя, что Бессознательное лежит в основе всего и преобладает над всем остальным, некоторые мыслители считают его подлинным первоисточником и творцом. Да, действительно, нужно признать, что бессознательная сила и бессознательная субстанция являются отправными точками эволюции, но в процессе эволюции рождается сознательный Дух, а не бессознательное Бытие. Бессознательное и его первичные труды постепенно наполняются все более и более высокими силами бытия и подчиняются Сознанию, в результате чего все препятствия, создаваемые им на пути эволюции, стальные обручи и тугие путы Бессознательного постепенно истончаются и исчезают, – Бог Солнца пронзает своими сияющими стрелами Змеиные кольца его тьмы; а это значит, что ограничения нашей материальной субстанции уменьшаются и, в конце концов, могут быть преодолены, а ум, жизнь и тело, через подчинение более высокому закону божественного Сознания, Энергии и Духа, трансформированы. Интегральное знание приемлет достоверные истины всех концепций существования, достоверные в своих собственных рамках, но оно стремится избавиться от их ограничений и отрицаний и гармонизировать и примирить эти частичные истины в более широкой истине, позволяющей объединить все многочисленные аспекты нашего бытия в одно вездесущее Целое.

Теперь мы должны пойти ещё дальше и начать рассматривать декларированную нами метафизическую истину как то, что определяет не только образ наших мыслей и наши внутренние движения, но и направление нашей жизни, мы должны увидеть в ней путеводную звезду, ведущую к практическому преодолению внутренних и внешних противоречий, к решению проблемы индивидуального и мирового существования. Все наши представления о жизни и отношение к ней, конечно же, должны определяться нашим метафизическим знанием и нашим пониманием фундаментальной истины вселенной и смысла существования; именно на этом должно основываться наше видение цели жизни. Метафизическая философия – это попытка обнаружить фундаментальные реалии и принципы бытия, отделив их от его процессов и феноменов, порождаемых этими процессами. Однако эти процессы зависят от фундаментальных реалий: то, как мы живем и к чему стремимся в жизни, должно соответствовать познанной нами истине бытия; в противном случае наша метафизическая истина, оставшись чисто интеллектуальной концепцией, не станет динамически значимой силой и не даст никакого практического результата. Верно то, что интеллект должен искать истину ради нее самой, не думая о практической пользе или выгоде. Но, тем не менее, истина, однажды познанная, должна быть реализована и на уровне нашего внутреннего бытия, и во внешней деятельности: если же её нельзя претворить в жизнь, она может иметь лишь интеллектуальное, но не интегральное значение; то, что истинно для интеллекта, может казаться жизни просто ключом к занимательной головоломке, комплексом идей, абстрактной иллюзией или чем-то в высшей степени формальным и отвлеченным. Истина бытия должна определять истину жизни; не может быть, чтобы между ними отсутствовала какая-либо связь или взаимодействие. То, что с нашей точки зрения является высшим смыслом жизни, фундаментальной истиной существования, должно стать смыслом нашего индивидуального бытия, нашей целью, нашим идеалом.

При таком взгляде на мир можно выделить четыре основные теории или группы теорий существования, которые по-разному трактуют его истину и, соответственно, различаются по своему отношению к жизни и ментальным идеалам. Первую группу теорий можно назвать «супракосмическими», вторую – «космическими и земными», третью – «надземными» или «надмирными», а четвертую – «интегральными», «синтетическими» или «универсальными», пытающимися примирить все три фактора существования – или какие-то два из них, – в то время как остальные склонны их обособлять и противопоставлять. К последней группе относится наша концепция существования, поскольку мы смотрим на мир как на Становление, основой и целью которого является Божественное Бытие, как на прогрессивное проявление, духовную эволюцию, источником и поддержкой которой является супракосмическое, условием и связующим звеном – надмирное или надземное, полем осуществления – космическое и земное, а узловой точкой и поворотный пунктом на пути к более высокому и высочайшему совершенству – человеческий ум и жизнь. Следовательно, мы должны рассмотреть первые три группы теорий, чтобы понять, в чем они отступают от целостного взгляда на жизнь и насколько истины, лежащие в их основе, соответствуют логике их рассуждений.

С супракосмической точки зрения, полностью реальна только высшая Реальность. Характерной особенностью этой мировоззренческой позиции является определенная иллюзорность, ощущение тщетности космического и индивидуального существования, хотя это не всегда и не обязательно вытекает из её основных принципов. В своих крайних формах это мировоззрение не придает никакого реального значения человеческому существованию; жизнь человека считается ошибкой души, грёзой, вызванной жаждой жить, заблуждением или неведением, не позволяющим узреть абсолютную Реальность. Супракосмическое является единственной подлинной истиной; и даже если исходная позиция не столь бескомпромиссна, Абсолют, Парабрахман, все равно считается источником и целью всего существования, а все остальное – интерлюдией, имеющей только временный смысл. При таком подходе единственно важным делом, единственным мудрым и неизбежным решением становится уход из любого существования – будь оно земным или небесным, – как только нам, благодаря внутренней эволюции или тайному закону духа, представится такая возможность. Да, действительно, пока мы пребываем в иллюзии, она для нас реальна, а тщета [мирского существования] кажется нам исполненной смысла; её законы и феномены – а это только внешние факты и события, а не истины, эмпирические, а не подлинные реалии – связывают нас до тех пор, пока мы пребываем в заблуждении. Но если мы исходим из реального знания и принимаем во внимание подлинную истину вещей, то весь этот самообман кажется сравнимым с жизнью по законам космического сумасшедшего дома; пока мы безумны и должны оставаться в стенах этого дома, мы волей-неволей подчиняемся его правилам и вынуждены, в соответствии со своим темпераментом, мириться или бороться с ними, но наша главная и неизменная цель – вылечиться, стать нормальными и отправиться в царство света, истины и свободы. И как бы ни смягчалась бескомпромиссность этой логики, какая бы временная реальность ни придавалась жизни и личности, нам, коль уж мы исповедуем подобные взгляды, необходимо жить так, чтобы как можно скорее снова осознать свою внутреннюю суть и погрузиться в Нирвану; подлинным идеалом должно стать прекращение индивидуального и универсального существования, самоугасание в Абсолюте. Этот идеал самоугасания, смело и безоговорочно провозглашенный буддистами, в ведантической философии становится обнаружением своего «я»: но это обнаружение индивидуумом себя, благодаря приобщению к своему истинному бытию в Абсолюте, возможно только в том случае, если и личность, и это бытие реальны и взаимосвязаны; его бы не произошло, если бы в финале Абсолют упразднял мир и самооутверждался во временном или нереальном индивидууме, аннулируя ложное личностное бытие и лишая это индивидуальное сознание какого-либо космического и индивидуального существования, и если бы все представления о реальности личности были бы просто заблуждением, естественным и неизбежным в мире Неведения, допущенным Абсолютом в условиях универсальной, вечной и неуничтожимой Авидьи.

Но супракосмическая теория существования не всегда

и не обязательно приводит к выводу о полной бессмысленности и тщетности жизни. В Веданте Упанишад Становление Брахмана рассматривается как некая реальность; поэтому истина Становления тоже получает право на существование: эта истина предполагает закон правильной жизни, допустимое удовлетворение витальных желаний человеческого существа и предоставление ему возможности насладиться временным существованием, рациональное использование его внешней энергии, исполнительной силы его сознания; однако душа, как только она исполнит все предписания и познает все истины своего временного существования, должна вспомнить об окончательной самореализации и устремиться к ней, ибо достичь своей исконной и высочайшей полноты она может, только избавившись от природы и обретя свободу в своем изначальном бытии, в своем вечном «я», в своей вневременной реальности. Цикл Становления начинается и заканчивается в вечном Бытии; или, если смотреть глазами Всевышнего, как некой личности или Сверхличности, во вселенной просто разворачивается временная игра жизни и становления. Очевидно, что в этом случае жизнь не что иное, как желание Бытия становиться, воля сознания, стремление его силы к становлению и его наслаждение становлением; для индивидуума, когда подобные желания и стремления покидают его или исчерпываются в нем, становление прекращается: что же касается вселенной, то она продолжает свое развёртывание или неизменно возвращается к проявленному состоянию, ибо воля к становлению вечна и должна быть таковой, поскольку она принадлежит вечному Существованию. Можно сказать, что единственным недостатком этой концепции является то, что личность лишается какой-либо фундаментальной реальности, а природная или духовная деятельность индивида – какой-либо устойчивой ценности или смысла; но на это можно возразить, что требование придать непреходящий смысл личности, желание индивидуальной вечности – просто ошибка нашего невежественного поверхностного сознания; смысл и ценность индивидуальному придает уже то, что оно является формой временного становления Бытия. Можно добавить, что на уровне чистого и абсолютного Существования не может быть никаких смыслов и ценностей: на уровне вселенной ценности существуют и необходимы, но только как относительные и временные категории; то, что создается Временем, не может обладать абсолютной ценностью или заключать в себе каких-либо вечных и самодостаточных смыслов. Это звучит достаточно убедительно, и тема кажется исчерпанной. Но, тем не менее, вопрос остается открытым; ибо акцентирование внимания на нашем индивидуальном бытии – о чем свидетельствуют требования, предъявляемые к личности, и значение, придаваемое индивидуальному совершенствованию и спасению, – слишком велико, чтобы относиться к нему как к некоему вторичному процессу, простому сворачиванию и разворачиванию ничего не значащей спирали среди грандиозных витков становления Вечного во вселенной.

Сторонники второй, геокосмической теории, которая прямо противоположна супракосмической, наоборот, говорят о реальности космического; более того, это, по их мнению, единственная реальность. Следовательно, данная теория, как правило, ограничивается жизнью в материальной вселенной. Бог, если Он существует, является вечным Становлением; или, если Бога нет, то тогда Природа – не важно, смотрим ли мы на нее, как на игру Силы с Материей или как на великую космическую Жизнь, или даже допускаем наличие универсального безличного Ума в Жизни и Материи – является непрекращающимся становлением. Земля в этом случае становится сферой или одной из временных сфер существования, а человек – высочайшей из возможных или только одной из временных форм Становления. Индивидуально человек может быть полностью смертным; человечество тоже живет на земле лишь на протяжении одного краткого отрезка её существования; сама земля за время своего пребывания в солнечной системе способна несколько дольше сохранять жизнь на своей поверхности; сама эта система может однажды погибнуть или, по крайней мере, перестать быть активным или продуктивным фактором в Становлении; даже наша вселенная может распасться или снова сжаться в энергетический комок, вернувшись в свое протосостояние: однако принцип Становления вечен или, по крайней мере, столь же продолжителен, как и всё, что возникает в смутной неопределенности существования. Можно, конечно же, предположить, что индивидуально человек во Времени сохраняется как психическая сущность, что душа непрерывно воплощается на земле или в космосе, но ведет только физическую жизнь и никуда не попадает и нигде не продолжает существовать после смерти: в этом случае можно предположить, что целью этого бесконечного Становления может стать либо постоянное и всевозрастающее совершенство, либо стремление к совершенству, либо развитие, приближающее к неизменному блаженству где-нибудь во вселенной. Но если ограничиться только землей, то все это едва ли достижимо. Некоторые мыслители склонялись к подобным концепциям, которые, впрочем, так и не стали обоснованными философскими доктринами. Устойчивое сохранение в потоке Становления обычно ассоциируется с более великим надмирным существованием.

Если считать, как это обычно бывает, что жизнь существует только на земле или, в лучшем случае, в материальной вселенной – так как на других планетах тоже могут жить разумные существа, – характеризуясь скоротечностью и ограниченностью, то нам ничего не остается, как в духе пассивного смирения согласиться с собственной смертностью или же сосредоточиться на активном решении проблем личной или общественной жизни и достижении её целей. Единственный высокий и разумный удел человека – если, конечно, человек не удовлетворяется преследованием личных целей или просто жизнью по течению, отдаваясь на волю волн, – изучать законы Становления и наилучшим образом использовать их, рационально или интуитивно, внутренне или в процессе жизненной активности реализуя в себе или для себя, в расе или для расы (членом которой он является) скрытый потенциал Становления; его призвание – максимально полно воспользоваться существующими обстоятельствами и устремиться или приблизиться к тем высочайшим возможностям, которые могут быть развиты или находятся в стадии развития. Только человечество как целое, постепенно, по мере накопления опыта и взросления расы, способно, благодаря объединению большого количества индивидуальных и коллективных усилий, справиться с этой задачей: однако отдельный человек, в меру своих сил, тоже может способствовать этому, может, пока длится его недолгая жизнь, в той или иной степени осуществлять все это для себя; и, прежде всего, его мыслительная и созидательная активность может способствовать текущему интеллектуальному, моральному и витальному благополучию и будущему прогрессу расы. Он способен придать жизни определенное благородство и величие, а согласие с неизбежным и скорым индивидуальным исчезновением не помешает ему возвышенно использовать развившиеся в нем разум и волю или направлять их на решение великих задач, которые могут или должны быть осуществлены человечеством. Если не брать наиболее материалистические доктрины, то даже то, что человечеству как целому суждено исчезнуть, не имеет большого значения; ибо пока вселенское Становление принимает форму человеческого тела и ума, разум и воля, которые оно развило в человеческом существе, будут проявлять себя, и сознательное следование их руководству неизбежно станет естественным законом и лучшим правилом человеческой жизни. Цели нашего земного бытия естественным образом будут сводиться к заботе о человечестве, о его благосостоянии и прогрессе и ограничатся этой сферой; характер и масштаб наших идеалов будут определяться желанием максимально долго сохранить расу и пониманием важности и величия коллективной жизни. Однако если нам скажут, что прогресс или благосостояние человечества не наше дело или иллюзия, то тогда останется индивидуум; в этом случае человек должен будет жить для того, чтобы достичь максимального совершенства или же реализовать все даруемые жизнью возможности, руководствуясь требованиями своей природы.

Те, чей взгляд устремлен в небеса, допускают реальность материального космоса и, в качестве начальной истины, от которой нужно отталкиваться, признают временное существование земли и человеческой жизни; но к этому они добавляют другие миры или планы существования, сохраняющиеся вечно или, по крайней мере, дольше, чем физический мир; они прозревают за смертностью человеческого тела бессмертие его сокровенной души. Вера в бессмертие, вечное сохранение индивидуального человеческого духа, независимо от тела, являются ключевым элементом этой концепции жизни. Это само по себе предполагает веру в более высокие, по сравнению с материальным или земным, планы существования, поскольку развоплощенный дух не может устойчиво пребывать в мире, каждый процесс которого зависит от игры сил – духовной ли, ментальной, витальной или материальной – в формах или с формами Материи. Вследствие такого взгляда на мир возникает идея о том, что истинный дом человека находится в запредельном и что земная жизнь – только краткий миг его бессмертного существования или непредвиденное падение в материальное бытие с небесных или духовных высот.