Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

Шишковчук Александр

Эх, дерёвня… я покачал головой. Кто же так штурмует? Отодвинув дулом занавеску, снял с предохранителя, упер в плечо верный приклад. Ба-бах! Бдзинь! Зажмурился от осколков выбитого окна. В пять секунд, практически в упор, я разрядил магазин. Враги падают, враги бегут, враги верещат, зажимая прострелянные потроха и конечности. Картечь – сила! А, черт! Злая пуля с визгом врезалась в раму. Я отпрянул от окна.

— Тама он! Огонь, братва! — мерзкий фальцет Деревяшки.

Залегшая за крыльцом братва принялась лупить, но я уже бегу вглубь дома, на ходу перезаряжая

карабин. Щас, блин, догадаются лезть через окна. Влетев по широкой лестнице на второй этаж, оценил обстановку. С окрестных улочек подтягивается подкрепление. Глава сельского поселения машет руками, спрятавшись за мертвым трактором. Это он думает, что спрятался. А с этой точки, как на ладони. Вскинул Сайгу, прицелился. И услышал за спиной испуганное: «Ах!».

Прыгнул в сторону, уходя с линии возможного поражения, одновременно разворачивая ствол. Опачки! Вот так встреча! Альбинка замерла в проеме соседней горницы. Лицо бледное, в глазах дикий ужас.

— Лежать! Руки за голову! — рявкнул я.

— Помогииитеее!
– - вдруг завопила она. – Убивают!!!

И бросилась к лестнице. В окно тут же замолотили выстрелы ружей. Вот стерва! Прыжком настиг ее. Ухватив за длинную косу, сделал подсечку, прижал коленом к укрытому яркими половиками полу.

– Не дергайся, сестричка, – хрипло произнес я, приставив к ее уху безжалостное дуло револьвера. – Кивни, если поняла.

Она всхлипнула и быстро закивала. Рывком подняв на ноги девицу, прикрываясь, как щитом, подошел к окну. Выстрелы утихли.

– У него Альбина! Не стреляйте! Не стреляйте, ротозеи! – скомандовал Председатель.

– Мы те кишки вырвем! – вякнул Деревяшка, показавшись рядом с дядей. – Отпусти ее, скотина!

Ага, сейчас! Не убирая револьвер от виска девушки, одной рукой высунул Сайгу, шарахнул пару раз, не целясь. Тут же отскочил назад.

– Гнида! Тварь! – плюнула мне в лицо Альбина.

Я пинком отправил ее на пол и шмальнул еще пару раз в окно по бегущим местным. Один с воплем свалился в снег. Тут же пригнулся. Прилетела ответка. С потолка посыпались щепки.

– Тварь! – повторила девка. – Тебе конец! Как ты посмел тронуть меня?! Тебе отрежут пальцы, выколют глаза, а я буду смеяться! Урод вонючий!

– Вперед! В атаку, ребяты! Лезьте в окны! – донеслось снаружи.

– Слыхала? – усмехнулся я, быстро перещелкивая магазин. – Не так уж ты им дорога, раз на штурм полезли!

– Ты не умрешь быстро! – захохотала чертовка. – Лучше застрелись, потому что я придумаю самые страшные страдания! Тебя заставят хер свой жрать, тебя…

Резким хуком я остановил этот лай. Думал, что остановил. Она подняла на меня полные ненависти глаза, струйка крови из носа пачкала нарядный платок и светлую дубленку:

– А за это, сука, тебя выебут, выебут всей деревней! А потом скормят свиньям! А!

Врезал посильнее. У меня возникла идея.

– Будешь орать, шалава, выбью зубы, – прошипел я. – Показывай, где тут кухня!

– Н-на… н-на первом эт-таже!..

– Веди! – намотав косу на руку, поставил на ноги.

Погнал

запинающуюся девку вниз. Через разбитое окно уже влез пухлый бородач, еще один карабкается следом. Вскинув револьвер, отправил обоих к праотцам.

– Куда щас?

– Туда…

Лягнув в дверь, отступили в кухню. Огромная печь пылает жаром, скворчат пригоревшие котелки. В окне показалось очередное бородатое хайло. Бах! Хайло исчезло, оставив кусочки мозгов на подоконнике. Отпихнул взвывшую Альбинку. Раскрыл топку, схватив кочергу, вышвырнул прямо на пол пылающие поленья.

– Что ты творишь?! – крикнула она.

– Заткнись!

Я начал скидывать в пламя все, что могло гореть. Скатерти, занавески, стулья, поваренные книги. Защипало глаза. Девка метнулась к окну, но я успел поймать за косу. Стоять, подруга. Что бы еще подпалить? Распахнул шкафы. О, ништяк! На меня весело глядят аккуратные бутыли самагона. Сбив горлышко об угол стола, плеснул в огонь. Пламя с ревом взметнулось вверх, принялось жадно пожирать потолочные доски.

Снаружи дико заорали, видать, заметили дым. Я приоткрыл дверь кухни, пригнувшись к полу от едкой вони. В залу полезли очередные ублюдки. Шарахнул пару раз из Сайги. Затем, размахнувшись, запустил бутылку семидесятиградусного пойла. Следом полетело горящее полено. От окна с воем отпрянул вражина со вспыхнувшей бородой. Распихав по карманам бутылки, подхватил, как факел, еще одно полено.

Девка кашляла, согнувшись на четвереньках. Дернул за рукав. Пойдешь со мной. Не то, что мне ее жаль. Пусть бы сгорела нахрен, но заложница не помешает. Я побежал по горницам и коридорам, пихая перед собой Альбинку. В каждом помещении вспыхнул очаг возгорания. Офигенное фаер-шоу. Выскочили на противоположную сторону терема.В окно совсем неподалеку виднелись ворота, а за ним лес и… свобода. Дом, затрещав, содрогнулся, чудовищным драконом загудело хищное пламя. Черный дым стелится по земле, заволакивая округу.

Открыл створку и осторожно выглянул. Вроде, чисто. Швырнув Альбинку в сугроб, прыгнул следом. За спиной что-то шумно ухнуло. За шиворот посыпались горячие угли. Проклятье. Быстро затушил снегом. Подхватив девку, бросился к воротам. Кругом в дыму мечутся люди с ведрами. Не обращаю на них внимания. Вся кодла сейчас возле горящей резиденции. Наверно, так же ярко полыхают их пуканы. Особенно у председателя. Жаль, конечно, не пристрелил этого поддонка Деревяшку.

Добежав до ворот, заметил лесенку. Похоже, по ней забираются на смотровой пункт.

– Лезь! – приказал я.

– Что?!

– Быстро, сучка!

Прикладом по жопе придал ускорения.

– Помогите!!! – оказавшись наверху, заголосила она.

Взметнувшись на площадку, как лесной кот, подхватил и перебросил верещащую стерву на ту сторону частокола. Оглянулся еще раз на дело рук своих. Орут люди, гудят колокола, вспыхивая фейерверками, взрываются окна в домине Карловича. Ништяк.

– Оне там! Убегають! – крикнул какой-то мужичонка, вытаращившись на меня.

– Сюды! Все сюды!