Штабс-капитан Круглов Книга I
Шрифт:
– Ты это, чего, перестань. – Круглов дернул расчувствовавшегося спутника за рукав. Не хватало что бы нас городовой задержал. Ты лучше иди домой, жди. Но помни, Чжен тебе этого не простит. Потому…
– Эх… – Расстроено вздохнул доброхот. – Не подумал о том. Куда ж тебе деваться?
Он на мгновение задумался. – Не было у бабы забот… Зато теперь хоть разбавляй.
И краем глаза выхватил мелькнувшие в толпе фигуры. – Отставить разговоры. Уходим.
Беглецы миновали полутемную арку, и оказались на заднем дворе каменного дома, выходящего фасадом
– Куда теперь? – Круглов просканировал взглядом окрестности.
– Туда нада ходи.- Ткнул грязным пальцем азиат на едва приметную дверку в стоящем на пригорке флигельке.
– Туда, так туда. – Не стал спорить Круглов, а торопливо зашагал в указанную сторону.
Скрипнула просевшая от сырых приморских туманов дверь, отсекая уличный свет. Несколько метров пришлось одолеть почти наугад. Наконец азиат остановился и пошарив вдоль дощатой стены, ухватил дверную ручку. – Здеся… лавка… есть. Людя туда много ходи.
В нос ударил непередаваемый запах старых вещей, пыли, каких то аптекарских капель.
Круглов глянул на плохо различимую в лучах скупого осеннего солнца картину.
За столом повернутом спином к окну сидел старый пейсатый еврей в ермолке и длиннополой засаленной душегрейке, а перед ним, словно ученики, сдающие экзамен, стояли двое. Мужчина, по виду из крестьян, и довольно молодая, с нездоровой белизной лица, женщина.
– Все, как есть все, батюшка. – Проговорил крестьянин, комкая в ладонях шапку. Одна надежа на ссуду. Поднимемся, верну как сговорено. До копеечки, с процентом, верну. Вот истинный крест.
– Слова словами, а договорок изволь подписать. – Прогнусил ростовшик. Он быстро, по птичьи, скосил голову и глянул на стоящих у порога посетителей. Чуть помедлил, однако, продолжил речь, не посчитав пришедших манз существенной помехой делу, только чуть снизил голос. – Вот, я тебе сейчас зачитаю. Он глянул на листок, зажатый в руке сквозь круглые очки, косо сидящие на хрящеватом носу. – Получен мною, вольнопереселенцем Астраханской губернии…, заем в триста рублей под залог выделяемого мне земельного участка. Обязуюсь возвратить денежную сумму в размере триста рублей и соответствующие проценты за время пользования полученными в заем деньгами из расчета пятнадцать рублей за месяц, не позднее тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот третьего года. При невозможности возврата займа долговое обязательство ложится на заложенный мною земельный участок в полном объеме. И прочая, прочая… Тут сложно…
Ярыжка, пошелестел узорчатыми бланками долговых расписок. – У нас все по чести… денежки рост любят…, будь спокоен…
– Да ты пойми, государь. – Посунулся к столу пожилой крестьянин.- Не поспею я к тому. Никак не поспею. Лошадь купить, а тут еще зима скоро на дворе, а без дома как? Вовсе край. Пока бумаги, ружьишко выправлю, охотой на возврат наберу… Никак ране марта… Уж больно все одно к одному. Хунхузы, да вот сын мой, муж ееный в дороге помер…
– А ты, значит, охотник? – отчего
– Какой там. – Вздохнул переселенец. – Беда заставит… Сноха почитай пятый дён уже маковой росинки во рту не держала. Нам к месту ехать край надо. А то все путные наделы раздадут.
– Да-да-да. – Словно и не слыша рассказа с задумчивым интересом глядя на спутницу просителя, тряхнул слушатель жиденькими кудельками волос. – Ладно, разжалобил, так и быть, еще месяц добавлю. Но более никак.
Он быстро макнул перо в чернила и приписал к строке еще одну дату. – Пиши получено, подписывай. И вот здесь. Под номером паспортной книжки, тоже.
Ростовщик вытянул ящик стола и достал стопочку ассигнаций. – Пересчитай… Он положил деньги на стол и протянул перо заемщику.
– Одну минуту. – Сергей, который вовсе не собирался вступать в разговор, а лишь прикидывал, достаточно-ли времени прошло, что бы можно было не опасаться возможной встречи с соглядатаями, не сдержался. Больно уж зацепила его бессовестность, с которой ростовщик обставил кабальный заем. – Жандармское управление. Согласно Уголовного уложения Российской империи вы обвиняетесь в ростовщичестве.
Сергей сдернул с головы шляпу и уперся взглядом в замершего на стуле ростовщика. – Свидетель имеется. – Круглов кивнул на бессмысленно глядящего на него Кима. – Потерпевшие тоже.
– Итак. На лицо все признаки преступного деяния: А именно – заемщик вынужден своими известными заимодавцу стеснительными обстоятельствами принять крайне тягостные условия ссуды; Второе – сокрытие чрезмерности роста включением его в капитальную сумму под видом неустойки; И самое главное. Ссуда дается "сельским обывателям" на чрезмерно обременительных условиях более двенадцати процентов годовой ставки.
Сергей сделал шаг и собрал в стопку лежащие перед заемщиком бумаги. Другой рукой он уложил поверх деньги. – Объект преступления на лицо.
Круглов впился в побледневшее лицо еврея и произнес монотонным голосом вынуждено знакомую ему цитату…
– Согласно статья 608 Уголовного уложения Одна тысяча девятьсот третьего года. "Виновный в ссуде капитала в чрезмерный рост: наказывается заключением в тюрьме. Сверх того, суду предоставляется подвергнуть виновного денежному взысканию не свыше пятисот рублей. Если сие ростовщичество составляло промысел виновного, то он наказывается заключением в исправительном доме.
Не погубите ваше высоко благородие господин агент…Касатик. – рухнул на колени, мгновенно осознавший, что влип, Каин. Он уже наяву услышал, как топают по коридору тяжелые сапоги полицейской стражи.
Деточек пожалейте, господин офицер… Бес попутал.
Круглов скривился в презрительной гримасе. – Потерпевшие. Спускайтесь во двор. Передайте поручику, пусть отправит солдат наверх. – Не слушая причитаний ростовщика распорядился он. – Глянул в лежащий поверх договора паспорт переселенца, и в очередной раз подивился случайному совпадению. – Надо же и этот Круглов