Штабс-капитан Круглов
Шрифт:
Выдохнул, в последний раз оглядел себя, ища несоответствия выбранному образу, и уже собрался шагнуть за порог, как вспомнил о главном. Отыскал в чемодане завернутые в тряпье карты.
– Нормально. – Посмотрелся Круглов в мутноватое зеркало. – Так даже правдоподобнее. Идет себе манза, несет работу на дом. Он помахал узелком.
– Нужно помнить, что ноги у корейцев чуть короче европейских, оттого шаг должен быть тоже короче… – Стрельнуло вдруг в виске.
– Не подведи. – Напомнил Сергей корейцу. – Врать не буду, этим, он кивнул на маскарадный наряд и свои задачи решаю, однако крепко верю, если сын
Подбодрив азиата, перекрестился, и шагнул за порог. Выскользнул в сумрачные, пропахшие сухой травой сени, зажмурился, готовя глаза к уличному свету, и вышел на двор.
Заметив его, ковыряющаяся в огороде хозяйка выпрямила спину и внимательно уставилась вслед, однако, не заметив ничего подозрительного, вскоре вновь вернулась к своему занятию.
Шагать по неровной мостовой в грубых деревянных башмаках было неудобно. С другой стороны, озабоченный сохранением обуви на ногах, Сергей чуть расслабился, и зашагал уже свободнее. Нужно сказать, что его личность вовсе ни кого не заинтересовала. Не сделал стойку замерший на углу Светланской городовой, не косились на ряженого другие манзы, деловито снующие по грязному с потеками засохшей грязи тротуару.
Однако чем ближе Круглов подходил к чистым кварталам, тем меньше ему попадалось навстречу азиатов. – Похоже, здесь действует негласное правило, – сообразил он сворачивая направо. Подняться по крутой лестнице в сопку и вынырнул на другой, идущей параллельно главной улице города дороге. Здесь его внешний вид никого не интересовал вовсе.
Хорошо, что удосужился глянуть на карту. – Удовлетворенно подумал Сергей.
– Хотя, заблудится здесь и вправду мудрено. Светланская пересекает весь город из конца в конец. От Солдатской слободы до самой гавани. Вдоль нее идет Пекинская и Семеновская, а пересекают Алеутская и Китайская . В этих гигантских прямоугольниках, и расположились прозванные Корейской и Китайской слободы. Так, вспоминая на ходу прочитанный в бульварном листке с красочным названием "Далекая окраина" текст, Сергей добрался до здания сияющего золотыми фризами на фасаде. Однако пытаться проникнуть в роскошные надежно охраняемые швейцаром парадные двери было просто глупо. Не сбавляя хода, Круглов просеменил мимо и свернул на Корейскую. Несколько шагов вверх по крутому склону, и новый поворот, в ободранную бортами телег арку, через которую в гостиницу доставляли провизию и топливо.
Прошмыгнув мимо кухонных рабочих, занятых перетаскивания тяжелых говяжьих туш, Круглов осмотрелся и двинулся по темной заваленной хламом, черной лестнице.
Кухня встретила шумом и грохотом. Угодить на вкус почти пяти сотням постояльцев задача не простая, повара, занятые своим делом не обратили на манзу никакого внимания. Сергей миновал жарочную, и выглянул в ярко освещенный зал. Сюда ему соваться было заказано. Однако взгляд наткнулся на лежащий с краю возле аккуратно свернутого белоснежного фартука список. Пробежав глазами перечень заказов он с удовлетворением отметил, что внутренний голос, как бы его не называть оказался прав.
Постоялец номера сто три, люкс, г-н Тифонтай, Николай Иванович: Бульон с перепелиными яйцами…
Дальнейший список предпочтений натурализованного китайца читать не стал. Вернул список на место и двинулся по все той же лестнице на поиски
На втором этаже его поиски едва не оказались под угрозой срыва. На всречу ему спускался полный, пышущий здоровьем служащий отеля. Толстяк уставился на идущего и перегородил дорогу, выставив плечо, сверкающее серебряными галунами.
– Эй ты, морда, чего тебе тут надо? – Рявкнул он, пытаясь заглянуть под опущенные поля шляпы.
К гаспадин Цзи Фонтай. – Круглов неуловимым движением проскользнул мимо нежданной преграды. – Эй, стой… куда? – Дернулся толстяк, пытаясь ухватить беглеца за полу. Промахнулся и затряс висящими щеками. Ну я тебе..
– Эй, Никифор… – Продолжая орать он двинулся вниз.
– Теперь счет на секунды. Пока толстяк отыщет искомого Никифора, пока сумеет отдышаться, объяснить… Пол минуты в запасе имеются.
Сергей выскочил на площадку третьего этажа, поправил головной убор и двинулся вдоль длинного коридора. – Девяносто девятый, сто первый, сто третий.
Круглов оглянулся и повернул бронзовую ручку двери. Благородная, блестящая медью табличка пошла в сторону.
– Господин Тифонтай, вы здесь? – Окликнул Сергей, прикрыв дверь.
Прозвучали тяжелые, уверенные шаги, и в прихожей возник громадный, в невероятно роскошном, шитом золотом халате с атласными обшлагами господин.
– Я здесь, что вам угодно? – Отозвался он введенный в заблуждение голосом гостя по-русски. – Однако, увидев что у дверей его ожидает азиат, свел брови и закончил короткой китайской фразой.
– Увы, я не настолько хорошо говорю по-китайски, как вы на русском. – Усмехнулся Круглов, и шагнул в глубину номера. – Представляться не буду, да мое имя вам ничего не скажет.
– Кто вы, и что вам нужно. Говорите, иначе я вызову полицию.
– Послушайте, неужели вам требуется все разжевывать? Устраивать этакий маскарад… Фамилия Михайлов вам что ни будь говорит? Ротмистр Михайлов.
– Заметив, как вздрогнул слушатель, Круглов удовлетворенно заключил: – Вижу, говорит. А я один из его сотрудников. И повод, заставивший его устроить этот маленький маскарад, связан с интересами нашего с вами, общей, Родины.
– Я понял. – Лицо китайца приобрело непроницаемо торжественное выражение. – Прошу.
Он повернул ключ, закрывая дверь номера, и прошел следом за гостем, непринужденно разглядывающим великолепную отделку люкса.
– Время крайне ограничено, поэтому вынужден перейти сразу к делу. – Начал Сергей, по сути не представляя, что он скажет в следующий момент. Ситуация показалась ему настолько глупой, что он не сдержал улыбки. – Вопрос касается грядущей войны. А конкретно того с каким размахом и безнаказанностью работают здесь шпионы генерального штаба Японии. И нашей слабости в противодействии их проискам.
Но я ведь уже обращался к господину Куропаткину. Мои предложения позволят исправить ситуацию коренным образом. Неужели его превосходительство получил ответ из Петербурга? Тифонтай сдернул пенсне с мясистой переносицы. – Я прошу не такую большую сумму. Девятьсот тысяч. И то не для собственной выгоды. Моя выгода в служении новому отечеству. Но агенты, переводчики, посредники. Их услуги должны оплачиваться. А мои личные средства сейчас заняты в деле. Я не могу извлечь их для кредитования, даже под гарантии правительства.