Штамм «Андромеда»
Шрифт:
Такие деньги платят, разумеется, не за красивые глаза; если с Бертоном и Стоуном в Пидмонте что-нибудь случится, пилот должен лететь на базу «Лесной пожар», зависнуть там на высоте десяти метров и ждать, пока группа «Лесной пожар» не решит, каким именно способом лучше всего испепелить его и вертолет в воздухе.
Ему платили за риск. Он шел на этот риск добровольно. Он знал, что над ним на высоте шести тысяч метров патрулирует реактивный перехватчик, вооруженный ракетами класса воздух – воздух, и этому перехватчику приказано расстрелять
– Будьте осторожны, – сказал пилот. – Прошу вас, сэр.
Вертолет прошел над улицей и завис. Вниз с треском полетел веревочный трап. Стоун встал, надел шлем, защелкнул герметизирующий замок и открыл вентиль. Костюм заполнился кислородом и раздулся. Баллончики, закрепленные на спине, обеспечивали его воздухом на два часа.
Подождав, пока Бертон проделает то же самое, Стоун открыл люк и выглянул наружу. Под вертолетом вздымалось густое облако пыли.
Стоун включил свою рацию.
– Вы готовы?
– Готов.
Он начал спускаться по трапу. Бертон подождал немного и последовал за ним. В клубах пыли Бертону вообще ничего не удавалось разглядеть. Наконец он коснулся ногами земли и отпустил трап. Вокруг стояла мутная, пыльная мгла, в которой еле проступал силуэт Стоуна.
Вертолет взмыл вверх, потянув за собой трап. Пыль осела. Теперь они могли оглядеться.
– Пошли, – сказал Стоун.
Неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, они двинулись по улице поселка Пидмонт.
Глава 7
«Совершенно необычный фактор»
Между первым контактом человека со штаммом «Андромеда» и прибытием Стоуна и Бертона в Пидмонт прошло едва двенадцать часов. Много недель спустя, когда уже можно было спокойно разобраться в событиях, они живо помнили все увиденное до мельчайших деталей.
Зимнее солнце висело низко, заливая холодным и безрадостным светом заиндевевшую за ночь землю. С места своей высадки они могли видеть улицу из конца в конец – серые, обшарпанные деревянные дома. Но прежде всего их поразила тишина. Мертвая тишина – только ветерок подвывал слегка, проносясь беспрепятственно сквозь осиротевшие постройки. И повсюду лежали тела, тела – одни распростерлись на земле, другие свернулись клубком и застыли, словно скованные морозом…
Ни бодрого пофыркивания автомашин, ни собачьего лая, ни криков детей.
Тишина.
Стоун и Бертон переглянулись. Они с мучительной остротой понимали, как много им предстоит узнать, выяснить, как упорно придется искать. На этот поселок обрушилась катастрофа, и теперь они обязаны узнать о ней все, что только возможно. Но у них не было нитей, за которые можно ухватиться, не было никаких отправных точек.
По существу, им были известны лишь два факта. Первый: все, по-видимому, началось с приземления «Скупа-7». Второй: смерть настигла жителей поселка с потрясающей быстротой.
Они долго стояли и молчали, озираясь по сторонам, сопротивляясь ветру, который давил на их раздутые скафандры. Наконец Стоун прервал молчание:
– Почему все на улице? Если это случилось вечером, то люди должны были сидеть у себя дома…
– А потом, – сказал Бертон, – многие в пижамах. Вечер был холодный. Накинули бы что-нибудь, пиджак там или плащ. Что-нибудь, чтоб не простудиться…
– Может они спешили…
– Куда?
– Поглазеть на что-то, – ответил Стоун, беспомощно пожав плечами.
Бертон наклонился над ближайшим трупом.
– Странно… Обратите внимание, как он схватился за грудь. И многие другие в той же позе…
Стоун присмотрелся: действительно, у многих руки прижаты к груди. У одних просто прижаты, другие словно вцепились пальцами в грудь.
– Они как будто не испытывали боли. Лица совсем спокойные…
– Пожалуй, даже удивленные, – поддержал Бертон. – Словно бы застигнутые врасплох. И все хватаются за грудь…
– Коронарная? – предположил Стоун.
– Сомневаюсь. Это все-таки болезненно, на лицах осталась бы гримаса… Легочная эмболия – тоже…
– Но если все случилось очень быстро, они могли и не успеть…
– Что же, возможно. Но мне сдается все же, что смерть пришла без боли. И за грудь они хватались просто потому…
– Что не могли дышать, – закончил Стоун.
Бертон кивнул.
– Очень возможно, что это удушье. Быстрое, безболезненное, почти мгновенное удушье… Нет, все равно не то. Когда человеку не хватает воздуха, он первым делом ослабляет все застежки, особенно на груди и на шее. А взгляните на того мужчину – он даже не дотронулся до галстука. И у этой женщины тугой воротничок…
Бертон уже почти оправился от первого потрясения, мысль его начала работать четко. Они приблизились к фургону – тот стоял посреди улицы, фары все еще слабо светились. Стоун протянул руку к приборному щитку и выключил их. Затем он спихнул с баранки закоченевшее тело водителя и прочел фамилию на нагрудном кармашке куртки:
– Шоун.
В задней части кузова неподвижно застыл еще один человек – рядовой по фамилии Крейн. Оба трупа уже закоченели. Стоун показал на радиооборудование.
– Работать будет?
– Думаю, что да, – ответил Бертон.
– Тогда давайте найдем спутник. Это наша первая задача. Потом уж займемся…
Он запнулся, вглядываясь в лицо Шоуна, который в момент смерти, очевидно, рухнул всем телом на рулевое колесо. На лице была большая резаная рана, дугой рассекавшая кожу, переносица была перебита.
– Ничего не понимаю, – сказал Стоун.
– Что? – переспросил Бертон.
– Посмотрите на рану.
– Очень чистая. Прямо-таки удивительно чистая. Кровотечения практически не было.