Штангист: назад в СССР
Шрифт:
Не ответив, я поднял взгляд на свой портфель. А то, что это был именно мой школьный портфель, у меня не было сомнений. Вернее… портфель этого мальчишки. А значит, именно в нем я смогу найти ответы, куда я попал.
Старик тоже задрал голову.
– Это твой, что ли?
– Мой, – ответил я.
– От засранцы. Ты погляди на них…
– Надо достать, – буркнул я.
– Так, – старик задумался. – По веткам мы с тобой плохие верхолазы. Мне возраст не позволяет, а ты…
Он глянул на меня.
– Лады. Пойдем, Володя. До меня домой сходим, принесем лестницу. Ну и достанем твое добро. Только удочки смотаю, что б наживка за зря ни пропала.
– Нет, деда… – Замялся я, не зная, как назвать этого старика.
Белобрысый с дружками назвали его дедом Фомкой. Совершенно ясно, что было это прозвище, а не настоящее имя. И почему он Фомка? Да черт его знает…
А по поводу лестницы… была у меня другая идея, получше. Очень уж мне хотелось мой портфель вернуть. Вернуть и понять где… или даже… Когда я оказался.
То, что это прошлое, советское время, сомнений у меня уже вызывало. Спросить у старика напрямую было странно, а в портфеле точно есть тетрадки и школьный дневник.
– Чего… Нет?..
– Давай мы без лестницы, деда, – начал я. – Она, пади, тяжелая. Тащить долго. А мы с тобой такие себе носильщики. У тебя возраст, а я…
Я многозначительно развел руки. Дед Фомка хмыкнул.
– И как же ты его хочешь достать? Уж не взобраться ли на такую верхотуру?
– Не, у меня другая идея.
С этими словами я, как ни в чем не бывало, направился к рощице.
– Это какая же? – Дед Фомка неловким шагом последовал за мной. – Слышь, Володя, ты чего задумал-то? А то у меня ж там удочки…
М-да… Ситуация была интересная. Старик, очевидно, меня знал. Я же его нет. Да и, чего говорить, все сейчас было странно. Сложно понять: это какой-то предсмертный сон или явь? Как я оказался в теле пухлого мальца? А может та, моя прошлая жизнь штангиста была одним сплошным сном ребенка? Да ну… Глупости какие-то. Слишком уж я хорошо помню себя настоящего. В общем, ладно. Будем разбираться.
– Ничего, деда, – обернулся я. – Ты иди, если надо. Только скажи, а ножика у тебя с собой случайно нету?
– Ножика? – Дед Фомка нахмурился, – а зачем тебе ножик?
– Ну, ни топора, ни пилки ты с собой, очевидно, не носишь. Так может, у тебя ножик где по карманам валяется?
– Странный ты какой-то, Володя, – дед Фомка пригнулся, пристальнее посмотрел на меня. – Вроде бы как ты, а вроде бы как и не ты.
На эти его слова я только пожал плечами. Еще раз спросил про ножик.
Дед Фомка кивнул.
– Есть, но перочинный только.
– Давай какой есть.
Дед Фомка вынул из
Нож, очевидно, был советский. Точно такой, какой был у одного моего одноклассника, имя которого уже давно вымылось из памяти. К двадцать четвертому году, если такие и найдешь, то точеные-переточенные. А этот был почти новый, как вчера из магазина.
Я вынул лезвие за когтевой шлиц на клинке, оно щелкнуло и зафиксировалось под прямым углом от рукояти. В памяти тут же всплыли воспоминания о том, за что мы в детстве ценили такие ножи. Ими, открытыми вот так, наполовину, очень удобно было играть в ножички.
Я хмыкнул, раскрыл лезвие до конца.
– Чего такое? Да острый-острый. Только вчера наточил, – сказал дед Фомка.
– Да вижу, – попробовав на палец наточенное острие, сказал я. – Ладно, пойду. Ты, дедушка, если надо, иди к своим удочкам. Дальше я сам.
– Сам? – Нахмурился дед Фомка. – Точно?
– Точно. А что тут такого? – Я улыбнулся.
Дед Фомка не ответил, только удивленно заморгал.
– Ты что, никогда не видел, как пацан ходит с ножиком в лес? – Спросил я с улыбкой.
– Нет, Володя, – поторопился он покачать головой. – Я никогда не видел, чтобы в лес с ножиком ходил ты.
– Все когда-то бывает в первый раз, – пожал я плечами и потоптал по подросшей почти по щиколотку зелененькой травке.
Дед Фомка потащился за мной, я, впрочем, был и не против. Рощица вымахала совсем недалеко и от дороги, и от одинокой абрикосы.
– А чего ты хочешь тут сделать, Володя? – Спросил дед Фомка, пробираясь за мной по зарослям.
– Сейчас дедушка. Подожди минутку, – сказал я, примеряясь к молоденькой и тонкой, но уже высокой акации. – Вот, эта подойдет.
– Рагатину вырезать. Чтобы снять рюкзак, – догадался дед Фомка. – Ну ножиком ты будешь долго возиться.
– За неимением других инструментов будем исходить из того, что есть.
– Давай я, – подошел дед Фомка – Вдруг форму попортишь. Мамка ж тебя тогда заругает.
– Да не, я разберусь, дедушка, – улыбнулся я, обернувшись к Фомке. – Но если хочешь помочь, то подержи деревце. Что б сподручней было резать.
Я опустился где потолще, чтобы ровная часть стволика получилась подлиннее, а потом принялся резать мягкую сочную кору, делая выемки по обе стороны ветки. Надо сказать, физическое состояние Вовы оставляло желать лучшего. Уже минуты через две работы, я покрылся испаренной и почувствовал, как майка под рубашкой липнет к телу. Мышцы на слабых руках мальчика просто горели огнем.