Штильскин
Шрифт:
Шляпник тупо уставился на него.
— Я не сумасшедший, — повторил Роберт.
— Ну а я — да, и вот он я, а вот он ты. — Шляпник уселся на полу, скрестив ноги и взглянул на Роберта глубоко впавшими глазами. — Полагаю, у тебя есть вопросы, так что, спрашивай, не стесняйся. Это самое меньшее, что я могу сделать за каждый пропущенный день с момента твоего рождения.
Роберт ощутил напряжение и неудобство от этого места. Дело не в камере, не в вони, даже не в том, что у него, скорее всего, возникнут проблемы. Дело в нём — его отец сидит,
— У меня четыре вопроса. Первым был вопрос «кто вы», но вы на него уже ответили. Зачем вы отправили мне послание через Румпельштильскина?
Шляпник восторженно хлопнул в ладоши.
— Ответ на этот вопрос — самая прекрасная и чудесная вещь, так что оставим его напоследок. Спроси что-нибудь ещё.
— Ладно. Пару-тройку раз мне говорили, что я не человек. Можете представить, это была слегка шокирующая новость. Также я слышал, что вы прожили невообразимо долгую жизнь. Вопрос такой: что вы такое?
Шляпник скорчил гримасу.
— Это не самый интересный вопрос, Роберт. Я думал, ты будешь более находчив. — Он вздохнул. — Я именно то, что ты видишь перед собой. Ни больше, ни меньше, и так будет всегда.
— Так, как вы столько прожили?
— Потому что могу.
— И всё? Это всё объяснение?
— Если желаешь более интересные ответы, задавай более интересные вопросы.
— Ладно. Что случилось с моей матерью? — Этот вопрос тревожил Роберта с тех самых пор, как он услышал, что она умерла при родах из-за того, что этот человек с ней сделал.
Шляпник захлопал в ладоши.
— Гораздо интереснее! Браво, Роберт, браво! Твоя мать никогда меня не понимала. И постоянно мучила. Она любила меня, но, повторюсь, не могла меня терпеть. Она восхищалась мной и боялась. Она была прекрасна и отвратительна в одном лице. Она была любовью всей моей жизни и моим самым главным врагом. В итоге, она меня не захотела. — Шляпник уставился на собственные ладони, затерявшись в воспоминаниях. — Но я её желал, и я её взял.
— Вы… вы взяли её силой? — Роберт заставил себя произнести эти слова.
— С какой стороны посмотреть, — сказал Шляпник и Роберт ощутил, как тесная камера начала наполняться злостью.
— Вы больной.
— А, значит, по праву наследования, и ты тоже. Может, не сейчас, не завтра, может, пройдут годы, но попомни мои слова, парень, со временем, ты превратишься в меня.
— Вы ошибаетесь. Я сам по себе. Я готовлюсь стать агентом.
Шляпник сплюнул на пол.
— Агенты! Дурацкое Агентство со своими правилами. Погляди, как легко мог бы рухнуть их мир, если бы дворф реализовал свой план.
— Но он не смог. Я его остановил. Я остановил Румпельштильскина.
— И решил стать одним из них. — Он снова сплюнул, на этот раз ближе к Роберту. — Очевидно, ты не мой сын.
— В данных обстоятельствах, это не самый плохой вариант. — Роберт подошёл к двери и крикнул троллю, чтобы тот его выпустил. Он услышал, как где-то в коридоре
— Иду! Иду!
Роберт повернулся и оказался лицом к лицу со Шляпником, который тихонько подкрался сзади. От него воняло, как от клетки с хомяком и Роберт ощутил тошноту. Глаза Шляпника были широко раскрыты и не моргали.
— Хочешь знать ответ на самый главный вопрос?
— Может, немного отойдёте? — попросил Роберт.
— Зачем я отправил послание через дворфа?
— Давай, скорее, тролль, — крикнул Роберт через плечо.
Похоже, закричал какой-то другой заключённый, и Роберт услышал, как тролль пытался его или её успокоить.
Шляпник подался вперёд и быстро заговорил:
— Видишь ли, всё дело в крови. Тут всё завязано на крови. Твоей, моей, крови Белого Кролика. Крови всех!
— Это товар, — сказал Роберт, вспоминая слова Белого Кролика.
— Да! — воскликнул Шляпник. — Бесценный! Как любой товар, его можно выменять. Обработать дворфа оказалось легко. Он слегка запутался, потому что сильно хотел выбраться, но без помощи Джека, это было невозможно. Он хорошо сыграл свою роль, но ему очень нравилось меня бить. Этот тупоголовый качок стал отличным катализатором. Такой старый, такой усталый, он набросился на возможность устроить хаос, и в процессе совершил глобальную ошибку. Он вошёл в мой мир! В прекрасный мир хаоса.
— Бессмыслица какая-то.
Шляпник схватил Роберта за свитер.
— Я знал, что ты придёшь! Всё это — дворф, Джек, план разрушить двери! Всё было сделано ради этого момента!
Роберт услышал, как тролль царапнул дверь и замки начали отпираться. Заскрипела дверь.
— Вы хотели, чтобы я пришёл, — сказал Роберт, пока его настигало осознание.
Дверь открылась и мир погрузился в хаос. Шляпник ударил Роберта лбом по носу, сорвал с его шеи серебряный пузырёк и швырнул сына в камеру.
— Чо за… — начал было тролль, но тут же умолк, так как Шляпник пнул его в горло, отшвырнув дальше по коридору. Шляпник выскочил из камеры и захлопнул дверь за собой.
Роберт бросился к двери и прижался лицом к решёткам, слыша неконтролируемый смех Шляпника. Из носа Роберта шла кровь, а голова, кажется, раскалывалась надвое.
— Что вы делаете? — крикнул Роберт.
Шляпник ещё раз пнул тролля.
— Товар, сынок, товар. Всё, в итоге, сводится к простому обмену. Тебя на меня, меня на тебя. Наслаждайся посиделками в Башне, уверен, когда-нибудь мы ещё встретимся. Надеюсь, к тому моменту ты станешь чуть ближе к безумию. Ха-ха!
Понимание захлестнуло разум Роберта. «Вот, зачем сбежал Румпельштильскин. Он думал, что завершит свой план и откроет двери для всех, но дело было вовсе не в этом. Шляпнику было нужно, чтобы кто-нибудь доставил мне послание». Всё, что происходило потом, лишь приближало его к той камере, в которой он сейчас сидел. Его отец обманул всех и получил желаемое. Он двигал людьми, как пешками и теперь свободен.