Штопор
Шрифт:
— Да.
— Почему?
Вопросы были наводящие, призванные подтолкнуть, сказать, наконец, самое важное.
— Потому что я испытала это чувство вновь при совершенно иных обстоятельствах.
Пауза длилась недолго и нарушил ее Хошисим, высказав то, что боялась произнести девушка:
— От живого существа.
— Да.
Серафим не стал уточнять от кого, ему, в принципе, уже все было понятно, но все же было любопытно, как попытается все представить Архангел.
И она не разочаровала, вместо ожидаемого произнеся совсем иное:
— В Хайот ха-Кодеш всегда трое,
— Бешан-Рассветная? — отрывисто бросил Серафим.
— «Люсинда».
Если до этого Хикэри казалось, что Глава Ордена похож на мраморную статуи в этом своем белом одеянии, то теперь его неподвижность стала идеальной. Давление ауры усилилось и само время будто перестало течь. В груди шевельнулась Пустота. Знакомое ощущение заставило встрепенуться и быстро добавить:
— Еще в Живом Свете всегда есть Пустота. Так я назвала то, где и когда мы были, когда нас выбило из Контакта.
— Ты обсуждала это с Акио?
— Нет… я только сегодня сложила все кусочки мозаики.
И эти кусочки были до крайности занимательными. Более того, они грозились перевернуть Империю с ног на голову.
И, не исключено, очень сильно раздраконить Вечного.
Глава 38. Увеличить скорость
Вопреки ожиданиям Вечный не только не разозлился на полученные новости, а главное, на рекомендации Главы Ордена Созидающих, посмевшего в очередной раз воспользоваться своей привилегией, но совершенно неожиданно абсолютно искренне рассмеялся:
— Наконец-то!
Серафим от неожиданности даже откинул извечный капюшон, являя свое изумленное лицо.
— Мой Император, вы учли все последствия?
— А ты, мой старый друг?
Вопрос был тем более странным, что задан был не с насмешкой, да и обращение не выглядело иронией, в ведь друзьями их очень сложно было назвать. Скорее уж недобитыми врагами, причем оба делали попытки и не раз. Впрочем, порой это сближает похлеще хорошей попойки — все та же драка, но в вековых масштабах.
— Мы все это уже знали, — нарушил паузу Император, — все это время не было никакой загадки, только необходимость сложить все кусочки воедино.
— Мы были уверены, что все дело в диком гене, — возразил Хошисим.
— Вы были уверены, — явно усмехнулся под маской Безымянный. — Вы всегда в чем-то уверены, но как же вы часто ошибаетесь…
Это был даже не камень в огород, но целая гора в сад.
— Хорошо, — не стал реагировать на подначку старый нэко, — про «пустоту» мы тоже догадывались — антиматерия или черная материя Темной Спасительницы…
— …Но не понимали, что это не единственная форма «отсутствия Чи», — завершил за него вечный оппонент. — В полном сосуде Чи хоть и могущественна, но статична. В такой форме ее можно использовать, но неразвивать. Чтобы перейти на новый уровень Чи должна циркулировать, становясь супер-пластичной, а значит способной к эволюции.
Разъяснения Императора не были откровением для Серафима, все же в деле изучения Чи Орден Созидающих
— Чи должна эволюционировать? — все же не мог не спросить Хошисим, хоть и знал ответ на этот вопрос.
— Конечно, мой старый друг, — обращение вновь резануло слух, — мы все это уже проходили с эйо. Помнишь почему они проиграли?
— Потому что посчитали себя идеальными.
Двуцветная маска кивнула:
— Вот и мы почти попались в это ловушку, хоть вселенная нам уже не раз намекала, что мы не правы.
— Но… Чи — это же…
Он чуть было не произнес «божественное», но осекся. Несмотря на то, что с Вечным у них был один бог, понимали они его совершенно по-разному и тут их мнения тоже не могли не разойтись. Бог — это идеал? А значит статичен и подвержен деградации? Или наша вера все слишком упрощает, низводит сложные понятия до простых и… ложных составляющих. Сложных. Ложных. Истина в простоте, так говорят, но что, если эта простота превращает объемную, полную красок картину в кусок пустого картона?
Может быть, только может быть, чтобы понять «божественное» нужно узреть его целиком, со всеми его составляющими: идеал и изменчивость, статика и динамика, разум и чувства, противоречия и незыблемость бытья.
Серафим недовольно качнул головой, пытаясь уложить новую мысль на не очень удобную, уже заставленную всяким хламом полочку.
— Мы потеряем биомехов, — произнес он тихо, уже не в качестве аргумента, а просто потому, что это нужно было озвучить.
— Нам больше не нужны биомехи, — был закономерный ответ. — Об этом уже когда-то говорила Благословенная Эйнара Рассветная.
— Но мы не услышали ее.
— Услышали, но не были готовы принять.
— Значит, мой Император, вы тоже считаете, что биомехи лишь костыли?
— А мы для них создатели и главная помеха в развитии.
— Мы их развивали!
— Согласно нашему плану и виденью, а с чего мы решили, что оно единственно верное? Что оно вообще верное?
— Вы ставите под сомнения нашу компетентность? — вскинулся Хошисим, как всегда задетый высказыванием против Ордена.
Император тяжело, устало вздохнул:
— Вы справились со своей задачей на отлично, теперь пора отпустить «детей» в свободное плаванье.
— Значит, это ваше решение? Ваша Воля?
— Это наше решение, не пытайся выставить его никак иначе. Не притворяйся, что не согласен.
Да, тогда высказывание Рассветной его тоже задело, но он не стал возражать, так как трудно возразить тому, кто познал Высшее Слияние. Не спорил, но и не принял, тут Император тоже прав. Теперь же все видится в еще более неприглядном свете — обе цивилизации, а биомехов пора считать обособленной ветвью, не эволюционируют только потому, что Империя цепляется за старые традиции. И во многом это вина Ордена. И вновь прав Император — наконец-то. Пора все менять.