Шторм надежды
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, — воскликнул Сэм, поднимая обе руки и показывая, что капитулирует. Все замечательно!
Она строго посмотрела на него, сложила руки перед собой и устремила пристальный взгляд вперед.
Он долго изучал ее профиль, потом произнес:
— Неблагоразумно ссориться, Карен. Мы больше не вместе.
Этих слов было достаточно, чтобы сердце у нее заныло.
— Действительно, — сказала она тихо.
Порыв ветра налетел на автомобиль, и стекла затрещали. Дождь грохотал по капоту и по крыше, издавая звуки, как будто целая толпа плясала
Не на том, что они с Карен расстались. Не на том, что его сердце все еще болит из-за нее. А на реальнейшей угрозе, нависшей над ними.
Он не очень беспокоился о себе, но сейчас, когда рядом была Карен, чертовски хотел, чтобы она осталась невредимой.
Сдержав тяжелый вздох, он попытался получше рассмотреть ее. В слабом свете, исходящем от приборной доски, Карен выглядела подавленной. Ее зубы впились в нижнюю губу, она пристально смотрела в окно, за которым бушевал яростный шторм. Сэм понимал, что ей хотелось быть где угодно, только не здесь, и сочувствовал ей, но в то же время был рад, что Карен с ним. По крайней мере в настоящий момент он знал, что она невредима.
— Итак, — сказал он громко, чтобы перекрыть шум ливня, — мы заключили временное перемирие?
Карен повернула голову и посмотрела на него, как бы обдумывая предложение. Наконец кивнула:
— Перемирие. — И протянула руку для пожатия, чтобы скрепить соглашение.
Он взял ее ладонь и сразу же почувствовал проскочивший между ними разряд электричества. Сэм быстро отпустил ее руку, но ощущение, охватившее его, сдавило сердце.
Карен тоже должна была почувствовать это, сказал он себе, наблюдая, как она потянулась за очередной конфетой. Когда она снимала обертку, ее пальцы дрожали, и он понял — все, что было между ними, еще живет в ней. Но какой в этом прок? Ведь она ясно выразила свое отношение к нему два месяца назад, когда ушла, не удостоив его даже взглядом. Он откашлялся, чтоб не выдать старую обиду, и сказал:
— Ты по-прежнему жуешь конфеты, и к сорока годам у тебя не останется зубов.
— Зато вкусно, — пробормотала она.
— А когда зубы все выпадут, как ты будешь есть конфеты?
Она взглянула на него:
— Шоколад солодовый. Суррогат.
— Предусмотрительная.
— Зануда.
Сэм усмехнулся и заметил, что у нее дернулся в улыбке уголок рта. Проклятье, почему бы ему не удержаться от этой маленькой… дискуссии.
— Ну, — сказал он, запуская мотор, — что скажешь, если мы поищем место, где встать на якорь во время шторма?
— Действуй, герой!
— Э-э, — протянул он. — Это мой автомобиль, я Одинокий Странник, а ты — Принцесса.
Когда минут через десять зазвонил ее сотовый, Карен безумно обрадовалась, что он работает, даже не удивившись, кто может звонить в 3 часа ночи. Она догадалась, кто это.
— Привет, мам, — сказала она, бросив взгляд на Сэма. Его смешка было достаточно,
— Карен, дорогая… — Сквозь атмосферные помехи издалека донесся голос ее матери. — Где ты?
Надеюсь, в каком-нибудь безопасном месте?
— Конечно, я в безопасности, — ответила она.
Физически, во всяком случае. Эмоционально не уверена. Эта встреча с Сэмом Паретти не то, что ей нужно. Воспоминания о времени, когда они были вместе, еще слишком свежи. Слишком сильны и слишком мучительны.
— Ты далеко от моря? — спросила мать, возвращая Карен к действительности.
— Я в пути.
— В пути? Тебе следовало давно покинуть город.
— Было слишком затруднено движение, чтоб уехать раньше, — объяснила Карен и матери, и Сэму.
— Марта.. — громко заговорил отец Карен по параллельному аппарату. — Почему мы тянем и не даем ей ехать дальше, ведь мы уже убедились, что с ней все в порядке?
— Спасибо, папа. — Карен всегда могла рассчитывать на здравый ум своего отца.
— Ничего этого не случилось бы, если бы ты не переехала, — заявила мать. — Здесь, в Калифорнии, ты была здорова и невредима…
— Оставь, ради Бога и всего остального, вмешался отец.
— Мам, я в абсолютной безопасности…
— Сейчас, — вставил Сэм.
— Кто это? — спросила мать.
Карен закрыла глаза и помолилась о терпении.
— Э… — Она бросила на Сэма свирепый взгляд, нисколько не смутивший его. — Я с другом, — наконец сказала она.
Он засмеялся напряженному тону ее голоса, когда она запнулась на слове «друг».
Да, они не друзья. И больше не любовники.
Так что получается… друзья-противники?
— Какой друг? — продолжала спрашивать мать.
— Марта…
— Передай от меня привет, — сказал Сэм достаточно громко, чтоб его было слышно.
Карен вздохнула, подчиняясь неизбежному:
— Это Сэм. Он передает привет.
— Сэм? Ты не говорила, что опять встречаешься с ним.
— Я с ним не встречаюсь…
Сэм снова засмеялся, и ей захотелось крикнуть на него.
— Карен, что происходит?
— Ненавижу, когда вмешиваются, — сказала Карен очень неосторожно, потому что это был самый верный путь привлечь внимание матери. Но я действительно помогаю Сэму следить за дорогой.
— Помогай, дорогая, — сказал отец и добавил: Будьте оба внимательны.
— Правильно, — сказал мать оживленно. — Я натерпелась от этих ураганов — это одна из причин, по которым я покинула Восточное побережье. Я знаю, каково это. Езжай в глубь страны и позвони нам, как только сможешь. Правда, вероятно, телефонные линии будут перегружены и…
— Марта!!! — голос Стюарта Бекетта стал еще строже.
— Знаю, знаю. Хорошо, дорогая, не останавливайся, пока не будешь в безопасности.
— Обещаю, не волнуйся. — Карен улыбнулась в трубку. Несмотря на то что родители, как и любые другие родители, могли свести с ума, она их нежно любила. Разлука с ними была одним из минусов ее проживания в Южной Каролине. — Я позвоню, как только смогу.