ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет

Малунов Николай Александрович

– Вы о чем? – вклинился в разговор Николай.

– Тут мы расходимся… - взял слово лысый. – У меня другие планы и задачи.

– В каком смысле? Отдельная БЗ? (боевая задача)

– Нет. Я сразу с капитаном, на берегу еще договаривался. Это мое последнее дело с вами. Вышло даже еще лучше, чем я предлагал… Так что, мужики, если что планируете, то дальше без меня.

– Точно? – еще раз для проформы спросил Данил.

– Точно, - уверенно ответил одноглазый. – Удачи вам, но я дальше сам…

Разделение отряда ни Петрову, ни Николаю не нравилось, но наемника переубедить было невозможно. Весь его решительный вид и стальные нотки в голосе давали понять, что решение окончательное и сомнениям, правкам или изменениям не подлежит.

Данил

с ним действительно, имел разговор перед вылетом. По задумке Бабая, он должен был «погибнуть» на задании, и отправиться куда-то по своим делам. Куда именно, Байкал не спрашивал. Тут и так все понятно. К семье. С «Афалины» свалить сложно. Во-первых, за всеми всегда пригляд. Во-вторых, без припасов далеко не уйдешь – расстояние до дома большое. В-третьих, остров. И вот он, почуяв что-то, решил свинтить после выполнения операции. Бабай уверял, что все, что от него требуется, он выполнит и группу не подставит! Не сбежит сразу по прилету, а выполнит все поставленные задачи, и этим словам Данил поверил. Не зря. Даже сейчас он выполняет свою сторону договора, так что и Петрову честь офицера и просто человека менять правила игры было противно. Да и что, в сущности, он сможет сделать? Состояние не улучшается. Его так долбить теперь пару дней будет – нормальная реакция организма на то, как в тебя сперва стреляют, пусть даже ты сам, и даже пусть по касательной, затем душат, а в придачу еще и по голове ногами мутузят. В кино по голове дадут дубинкой, герой или негодяй потеряет сознание, а через пару минут уже снова бегает, как ни в чем не бывало. В жизни такое не прокатывает. В жизни ты мучаешься страшной головной болью несколько дней. И, ладно, если дурачком еще на всю жизнь не останешься… Можно ж и вообще кони двинуть. Мозг в черепной коробке хоть и защищен толстой костью, но не защищен от сотрясения. А это больно. Это чертовски больно! Данил поморщился. Еще и температура поднимается! Суставы ломит, в груди скребет, в глазах песок. А ведь это еще цветочки! Ягодки могут вылезти позднее! Причем горькие и не вкусные. Одному Шпилю… тьфу ты, Решетову известно, что там в этом «Улье» в воздухе было! Мало ли, как они этих мутантов делают! Может, они чем-то отравлены давно? Той же радиацией! Забывать о ней не стоит. Ее не видно, сразу не почувствуешь, но, когда ощущения эти придут, будет уже поздно. По-хорошему бы таблеточками закинуться специализированными, а ещё лучше и переливание крови сделать, да под контроль врачей упасть, но ни первого, ни второго, ни третьего, сколько по этой снежной пустоши не бегай, и в кастрюлю половником не стучи, не найдешь!

– Ты там как? – расслышав сдавленный кашель гиганта с крыши, поинтересовался здоровьем друга Петров.

Колян-то вообще в самом пекле побывал! Ему сейчас, наверное, еще сложнее!

– Нормально, - ответил тот пару секунд. – Подмерз чутка…

– Точно?

– Точно.

– Двигать надо, - вмешался Бабай. – Мое предложение: сколько есть, все выкатаем, а дальше разбегаемся. Надо подальше от этого места уехать. Хрен его знает, что там под землей делается. А ну, как рванет… – никто не возразил.

– Поддерживаю, - отозвался Николай.

– Но нужно хотя бы примерно понимать, куда именно ехать, - почесал лоб лысый и тут на выручку пришел гигант.

– Якуты!
– внезапно задумчиво проговорил он.

– Что?

– Якуты, Саамы, Чукчи… Оленеводы, короче! Тут же, наверняка, кто-то живет! Надо только найти!

– Хм. А дальше?
– Петров скептически обдумал предложения друга, но за неимением собственных, решил разрабатывать пока это направление. – Оленями?

– Зачем? – улыбнулся великан. – Снегоходы! Ты не думай, тут не джунгли! Тут же народ продвинутый! И связь есть, и техника! Ну… была, по крайней мере!

Бабай одобрительно покачал головой.

– Идея здравая! Хотя бы переодеться, да сориентироваться…

– Как найти? – начал просчитывать варианты капитан.
– Тут наверняка между деревнями расстояние большое…

– Скитами, - поправил Николай. – Они скитами живут, кочующими.

–

Один хрен не жарко…

– Нет, это важно! Они абы где пасти стада не будут! Нужно искать большие распадки. Дальше - болота нефтяные, вряд ли они рядом с ядом таким селиться будут… Правее – открытая часть, я, когда летели, видел. На юге та же история. На востоке есть горы, но туда нам и не нужно, до них далеко, а вот на западе…

– Да, там вроде что-то было, - припомнил одноглазый. – Когда летели, кажется, что-то пацаны видели. Какие-то строения… Туда тогда покатим? – капитан кивнул. Выбора по-прежнему не было.

– Сколько до этого места по прикидкам?

– Мы минут тридцать потом еще летели… Вряд ли доедем. Пока горы и лес этот обползем - крюк большой выйдет, всю соляру сожжем, - прикинул в голове расстояние лысый. – Нет, точно не хватит… но все равно лучше, чем пешком напрямки!
– наемник помолчал, хмуро посмотрел на капитана. – Но, я так понимаю, ты танк вести не можешь?

– Нет.

Бабай покусал губу, недобро улыбнулся.

– И э-то-т то-же… А мне возвращаться же потом… В другую сторону надо. Что-то решать надо, мужики…

***

И решили так. Бабай, хитрожопый наемник, одной ногой уже будучи на вольных хлебах, но имевший совесть и честь, умело этим пользуясь, согласился подвести инвалидную команду, выступив их личным водителем. За то, что он потратит время, а, главное, увеличит расстояние собственного пути, он вытребовал у капитана его автоматные рожки, которые Петров и так был готов отдать. Ведь имея один автомат на троих, целесообразно отдать лишний вес в виде БК тому, у кого он есть. Также одноглазый получил в качестве оплаты три из четырех ручных гранат и найденный в танке ящик сухпая. Как он его будет тащить, Данил не представлял, потому легко махнул рукой, мол, забирайте, но, когда лысый еще и пластиковый поддон для слива масла прикарманил, капитан понял, что его откровенно надули, но что уже было делать, коль по рукам ударили.

Зато друзьям остался сам танк… недвижимый, но бронированный, а с ним тот самый КОРД, который Николай, быстро осмотрев, предложил снять со станка.

– Машинка хорошая, хоть и тяжелая, пригодится! – довольно растянув болезненную улыбку на усталом лице, резюмировал он. – Там еще четыре ленты к нему есть. Тоже прихватим.

– А дотащишь? – засомневался Петров. – Он же килограмм под шестьдесят весит!

– Это с лафетом, - ухмыльнулся здоровяк. – А его нам не надо. Считай, минус шестнадцать кило…

– И с рук сможешь?

– Ну, с «Вулкана» смог же!

– Там калибр другой… - все еще не верил друг.

– Ну, вот сейчас сниму, и посмотрим. Эй, кучерявый, иди-ка помоги, подержи эту гайку…

Бабай, недовольно что-то буркнул и скрылся из виду. Петров остался один. Он попытался сжать кулак раненной руки, но пальцы лишь слегка коснулись друг друга. Силы в них не было от слова совсем, а вот потрачено ее самой на это движение было неимоверно много. Страх разгорался все сильнее. Из едва тлеющего уголька, он уже превратился в горящую искорку, грозя перерасти в костер, а затем в пожар. Что если все так и останется? Он не раз видел то, что с человеком делает, казалось бы, легкое ранение. Разорванная связка, сухожилие, даже маленький нерв и здоровый человек превращается в овощ. Бывает и наоборот, конечно. Никто не верит, что с такими травмами можно жить, а люди мало, что живут, так еще и как это делают! Вот он, живой пример, на крыше матерится. Пуля пацану в глаз попала, череп вскрыла, а он выжил и стал лишь крепче…

Снаружи грянул выстрел. Петров дернулся и зашипел от боли.

– Норма-а-а-а-ально! – раздался голос Бабая. – Мне б твою силу…

В люк сунулась рожа Николая.

– Ну?! Я ж говорил, смогу! Метров на семьсот дал!

– Да где тут семьсот! Максимум триста… - усмехнулся впечатленный лысый.

– Это тебе из-за одного глаза так кажется! – улыбнулся Николай. – А я двумя вижу в два раза дальше! Семьсот! Точно! Эй, командир, ты чего?

Данил опустил руку, попытался улыбнуться.