Шторм
Шрифт:
– Вспоминай! Скорее! – заговорили они нервничая.
– Вспомнила!
Зося снова обхватила штевень и крикнула:
– Тот, кто видит рыбий след,
Тот не знает больше бед!
В это самое время лодка сошла с мели и, мерно покачиваясь на волнах, предалась их воле. Ничего не происходило. Викинги переглянулись. Ворон прохрипел ещё невнятно и взлетел на мачту. Зося посмотрела сперва на своих спасителей, потом на густое синецветье моря… Нет, ничего не происходило. «Ну хоть что-то в этом безумии выглядит
– За ней! За ней! – крикнула женщина.
Викинги бросились по лавкам.
«Она вельва! Колдунья!» – шептались мореходы.
Рыба между тем, сверкая блестками переливчатых чешуек, медленно поплыла вперёд. Она подняла над водой спинной плавник, и он стал резать воду.
Зося боялась, что лодка спугнёт рыбину, и та исчезнет в пучине. Но этого не произошло. Едва лодка стала набирать ход, разбивая форштевнем край волны, рыба поплыла быстрее.
Хольдер тоже запрыгнул на чердак, и встал рядом с Зосей.
– Я не вижу никакой рыбы, – сказал он.
– Да вот же она, – ответила Зося и показала на скользкий плавник в воде.
– Вельва! – только и ответил Хольдер и вернулся к своей команде.
Рыба резко взяла вправо, и Зосе пришлось отчаянно жестикулировать, чтобы показать направление хода, иначе корабль опять бы налетел на песчаную мель.
– Они снова подняли парус! – сказал Одриг Минус Половина.
– Корабль Йорка тяжелее нашего, – заметил кто-то, – они здесь не пройдут.
– Навались на левый борт! – крикнула Зося как заправский капитан. – А то опять сядем на мель.
Хольдер улыбнулся в ответ и сказал:
– У нас другие команды, ты уж лучше рукой показывай, мы поймём.
И они поняли, потому лодка, часом спустя, подошла к берегу и встала на якорь. Стало совсем темно и море казалось неразличимым.
– Йорк увяз в песке, можно не сомневаться, – сказал Хольдер, двигаясь к берегу по пояс в холодной воде и держа над головой меховину для ночлега.
Кто-то ещё пытался разглядеть корабль противника, но на расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Зосю перенесли на землю на двух копьях как на носилках. Она спрыгнула на укатанный всеми ветрами песок и подумала, что хорошо было бы переодеться в сухое. Словно читая её мысли, появился Одриг и протянул Зосе холщовую сорочку.
– Это для тебя, – сказал он смущённо. Юный варяг пытался сказать ещё что-то. Он наклонил голову и очень тихо, так, чтобы слышала только она, заговорил:
– Там, на лодке… Когда нас хотели догнать даны… Ты не думай, я не трус! Я даже змею поймал в то лето голыми руками. Просто не хотелось умирать… Так быстро… Мы ведь только вышли от Бровицы. Всего один день пути.
– Ничего, с каждым бывает, – ответила Зося, улыбнулась, и потрепала мальчишку по всклокоченным волосам.
Глава 3. Где-то в землях Моравии, сентябрь 862 год
Зосе долго не спалось. Даже несмотря на усталость. Было холодно и сыро. Как и любой нормальной
Она уснула. Ей снился капитан Тротт в белом врачебном халате. В больничную палату било солнце. Тротт опустил жалюзи, подошёл к Зосе и присел на край её постели.
– Ну, что, сударыня, приходим в себя? – спросил он, скривив пиявочные губы.
– Что со мной? – заговорила Зося.
– Церебральная гипотермия. Переохлаждение мозга вследствие пребывания в ледяной воде. И у вас поменялось отражение реальности. Точнее – включились резервные механизмы самозащиты организма, которые просто выбросили вас в другое измерение реальности.
– Как это? – спросила Зося, не понимая.
– Что такое гибернация или спячка, другими словами? Это – природная норма для животных, когда им невозможно сохранить высокий уровень метаболизма. Ввиду, например, отсутствия зимнего корма. А человек так не умеет. Уже не умеет, – природа распорядилась в процессе эволюции, – отвлечённо рассуждал Тротт, шевеля противными губами. – Но защитные механизмы природа не отменяла. У вас, сударыня, сработали церебральные блоки и подключились новые нейронные цепи. В результате – трансперсональное переживание.
– Я ничего этого не понимаю, – сказала Зося.
– А вам и не надо ничего понимать. Просто примите мир таким, какой он есть! – резко ответил Тротт и вдруг переменился. Из его чахлых, небритых скул полезла борода. Седые брови навалились сверху на бесцветные глазки и только синие губы остались прежними.
– Это я изменил твою реальность! Я – Йорк Рваное ухо.
Зося не испугалась. Она приподнялась в кровати, приблизилась к своему визави и процедила сквозь зубы:
– Послушай, Тротт! Если ты не хочешь, чтобы к твоему прозвищу Рваное ухо прибавилось ещё что-нибудь обидно оторванное, лучше двигай отсюда подобру-поздорову!
Капитан оторопел, почесал под носом, и Зосин сон превратился в дым. Потом ей приснилось что-то невнятное. И ещё что-то. Она этих снов не запомнила.
– Пора вставать, солнце уже высоко! – услышала Зося и проснулась. Ей было тепло и уютно. Потому что все меховины, которые викинги использовали для сна, теперь оказались заботливо уложенными на Зосю.
Она вылезла наружу. Викинги готовили похлёбку в большом грязном котле.
– А как вы умываетесь? – спросила Зося. – Ну да… Вижу, что это глупый вопрос.