Штормовое предупреждение(Рассказы)
Шрифт:
— Никак нет.
— Ну и хорошо. Кстати, пусть ваш врач возьмет побольше медикаментов. Аптек и поликлиник там тоже нет. Рассчитывайте на свои силы.
— Есть!
— Выход назначаю на два часа тридцать минут. Завтра вечером явитесь лично, доложите о готовности.
Гвоздев проводил комбрига до трапа. Когда машина комбрига отошла, сказал дежурному:
— Пригласите всех офицеров в кают-компанию.
Через пять минут офицеры были в сборе. Гвоздев подозвал всех к расстеленной на столе карте и сказал:
— Нашему
Сутки прошли в хлопотах. Обнаружилась прорва дел, о которых Гвоздев даже не подозревал. Надо сменить оба комплекта сигнальных флагов, получить шкиперское имущество, пополнить боезапас, заменить две помпы, срок службы которых истекает через месяц… Несмотря на распоряжение комбрига, почти все пришлось выколачивать с боем. Даже ветошь и ту интенданты пытались «поприжать».
Наконец все было готово, и Гвоздев поехал в штаб. Комбриг задержал его ненадолго, что Гвоздева чрезвычайно обрадовало. Оставалось еще часа три для Тани. За всеми хлопотами и заботами он ни на минуту не забывал о ней. Последний раз он видел ее неделю назад, когда был в штабе на совещании. Им удалось поговорить минут двадцать, не больше. Потом несколько раз говорил с ней по телефону. А сегодня, как назло, у нее был выходной день, и он не смог предупредить ее.
Во всех окнах общежития горел свет. В коридоре пахло пирогами, где-то играл патефон. Гвоздев вспомнил, что сегодня суббота.
Четвертая дверь направо. Постучал. Из-за двери услышал голос Тани:
— Войдите.
Он распахнул дверь. И сразу увидел Савина. Тот сидел за столом, откинувшись на спинку стула. Напротив, спиной к двери, сидела Таня. На столе стояла бутылка вина, лежали два лимона, коробка конфет.
— Извините, я, кажется, ошибся дверью, — сказал Гвоздев.
Таня резко обернулась, удивленно вскинула брови, что-то сказала. Но Гвоздев не слышал ее, он захлопнул дверь и выскочил на улицу…
Ушел! Вот чудак, неужели он истолковал этот визит Савина, как что-то такое?.. Как он мог о ней так подумать? Нелепо.
А Савин самодовольно продолжал:
— Я уже говорил с комбригом, он обещал комнату в новом доме, если женюсь. Служба у меня теперь спокойная — от и до. Вы, конечно, будете учиться, работать вам незачем.
— Слушайте, Костя. Ну, почему вы такой нудный?
Он не обиделся.
— Я вам, Танечка, говорю, исходя из жизненного опыта. В вас еще много такого, знаете ли, наивного. Вы еще не знаете жизни. Я знаю, что вы меня не любите. Но я уверен, что со временем вы привыкнете ко мне.
— Нет, Костя, к вам я никогда не привыкну.
— Ну, это как сказать. Если крепость нельзя взять штурмом, ее берут длительной осадой.
— Эх вы, стратег! Я вас очень прошу:
— Вы меня гоните?
— Господи! Ну, неужели вам даже это не ясно?
— Хорошо, я уйду.
Савин встал, надел шинель. Потом спросил:
— Скажите честно: Борис к вам приходил сейчас?
— Думаю, что да.
— Тогда понятно. Сожалею, что помешал вам попрощаться.
— Почему попрощаться? — насторожилась Таня.
— Завтра его здесь уже не будет.
— Но он вернется.
— Вряд ли. Сюда он вряд ли вернется.
Таня встала, подошла к Савину, взяла его за рукав:
— Договаривайте. Я вас очень прошу. Куда они уходят?
— Вот этого я не могу сказать. Просто перебазируются.
Таня опустилась на стул.
— Какая же я дура! Ну почему я его не вернула?
Она не слышала, как ушел Савин. Ею овладело какое-то безразличие ко всему, она сидела, ни о чем не думая, ничего не видя и не слыша. Не заметила даже, когда пришла Настя.
— Ого, ты кого-то ждешь? — спросила Настя, разглядывая бутылку. — Мускат. Крымский. В наших краях большая редкость. Где ты достала?
Таня долго смотрела на Настю непонимающим взглядом. Наконец до нее дошел смысл того, о чем говорила Настя.
— Это Савин принес. Выкинь ее в окно, — устало сказала Таня.
— Да ты что, чокнутая? Давай-ка лучше выпьем. — Настя открыла тумбочку, достала две чашки.
— Ты знаешь, Гвоздев уходит отсюда, — сказала Таня.
— Куда?
— Не знаю. Завтра.
— Жалко. Интересный парень. Я бы за такого, не задумываясь, пошла замуж.
— Ты только об этом и думаешь.
— А о чем же я, по-твоему, должна думать? — вспылила Настя. — Мне уже двадцать шесть. Еще годик-два, и я вообще никому не нужна буду. Если хочешь знать, я сюда только затем и приехала, чтобы выйти замуж. Мы здесь народ дефицитный. Иначе, думаешь, я бы поехала в эту дыру?
Вдруг Настя как-то разом остыла, подошла к Тане, обняла ее и ласково спросила:
— Ты его любишь?
— Не знаю. Наверно, да.
— Так что же ты тут сидишь? Иди к нему, может, успеешь. Я за тебя завтра подежурю.
— А это удобно?
— Ну и глупышка же ты, Танька!
Настя сдернула со своих плеч пуховый платок и бросила его Тане:
— Возьми, а то застудишься. Может, в кузове придется ехать. И валенки надень…
Попутных машин не было. Таня постояла минут двадцать и пошла пешком.
Дорога петляла, как заячий след. Она то круто взбиралась на сопку, то, доверчиво прижимаясь к скале, бежала вдоль берега. Идти в валенках было непривычно и тяжело. Таня чутко прислушивалась, но, кроме шелеста волн, ничто вокруг не нарушало тишины. Однажды она услышала звук мотора. Но это была не машина, а катер. Он прошел где-то внизу, недалеко от берега.