Штормовое предупреждение
Шрифт:
– Можно забросить туда трос, – предложил Мачколян. – Но лестница была бы надежнее.
– Тогда тащи ее, лестницу, – распорядился Грачев. – Нема? Значит, проходит вариант с тросом.
Трос с крюком на конце у них был. После второй попытки Мачколяну удалось забросить его наверх. Крюк достаточно прочно сел в трещину между кирпичей, и Грачев без долгих раздумий стал подниматься. Через несколько секунд он уже добрался до железной площадки и осторожно взобрался на нее.
– Как ты там? – спросил снизу Мачколян.
– Как в раю, – буркнул Грачев.
Придерживаясь рукой за стену, он попытался приблизиться
Он увидел какие-то перепутанные провода, мокрые каменные обломки, перевернутый конторский стол и большую дыру в потолке, сквозь которую в комнату лил дождь. Людей не было.
Но что-то его смущало. Он еще раз тщательно осмотрел груду мусора и обломков стены посреди помещения. Теперь он ясно увидел, что между камней валяется стоптанный промокший башмак. Раз был башмак, значит, должен быть и тот, кто носил этот башмак на своей ноге. Грачев решил рискнуть. Трогать нависшую балку было опасно, поэтому он лег на железную поверхность и ползком протиснулся в отверстие, которое осталось от дверного проема. Кислородный аппарат Грачев снял еще внизу, поэтому пролезть в дыру для него не составило особого труда.
Теперь он был в комнате. Дождь, падавший через прореху в крыше, стал вроде бы ослабевать. «Давно пора, – подумал Грачев. – А то какое-то подводное царство просто».
Лавируя между обломков, он подобрался к башмаку и взял его в руки. Это был обычный недорогой ботинок сорок второго размера, весь промокший, зашнурованный и надорванный у края. И еще на внутренней поверхности Грачев обнаружил массивное темное пятно, похожее на впитавшуюся кровь. Безусловно, ботинок с ноги человека снимал не он сам. Его стащила какая-то нечеловеческая неодолимая сила, возможно, серьезно повредив при этом ногу. Таким образом, факт присутствия здесь человека косвенно подтверждался. Но Грачев осмотрел все углы и убедился, что в помещении нет ни живых, ни мертвых.
Тут его взгляд упал на провал, в который через крышу хлестал дождь. По обломкам можно было взобраться к самому его краю. Грачев так и сделал и вылез на крышу. В двух метрах от него лежал человек. Он был без сознания.
Грачев открыл аптечку, прикрепленную на поясе, и с помощью нашатыря попытался привести раненого в чувство. Через некоторое время ему это удалось. Человек открыл глаза и пошевелил губами. Он силился что-то сказать, но из горла его вырывалось только тяжелое дыхание. Он был весь мокрый. Одна нога у него была странно подвернута, и он не мог двигаться. Судя по всему, застигнутый врасплох взрывом и пожаром, этот человек предпочел из последних сил выбраться на крышу, где, ему казалось, было безопаснее. Однако за то время, пока он здесь лежал, он потерял много крови и получил переохлаждение. Раненого срочно нужно было спускать вниз и отправлять в больницу.
Грачев связался по рации с Мачколяном и попросил подогнать пожарную машину так, чтобы
– И еще нужна грубая мужская сила, – добавил он. – Нужно человека снять. Среднего роста. Ранен. Справишься?
– Если ты не себя имеешь в виду, то справлюсь, – ответил Мачколян. – За тебя бы я не взялся.
– Кончай зубоскалить, дело серьезное, – сказал Грачев. – И аккуратнее. Он давно здесь лежит. А Величко попроси – пусть срочно отыщет медиков. Переохлаждение, повреждена нога и наверняка травма головы.
Мачколян не мешкал. Вскоре пожарные нашли подходящее место и подогнали машину с тем расчетом, чтобы выдвижная лестница без помех легла на крышу. Первым по ней поднялся Мачколян, за ним – еще двое пожарных. Вчетвером они подтащили раненого на край крыши. Дальше Мачколян действовал один, хотя для страховки раненого все-таки связали с ним тросом. Однако сил у Мачколяна было предостаточно – свою ношу он доставил на землю без видимых усилий, чем заслужил безусловное уважение всех пожарных.
«Скорая» уже подъехала, и, когда человека в одном ботинке грузили на носилках в машину, он поманил к себе Грачева и все-таки успел пробормотать короткую фразу: «Ищите в подвале!»
Грачев понятия не имел, где здесь может находиться подвал и зачем нужно его искать. Но Величко выдвинул предположение, что слова раненого не были бредом, что подвал наверняка существует, а искать там нужно потому, что в подвале люди. Никакой иной причины, по его мнению, существовать не могло.
– Ну и где его, по-твоему, искать? – поинтересовался Грачев.
– А это нам уже Граф скажет, – кивнул Величко на своего питомца. – Раз там есть люди, Граф их найдет. Главное, нужно следить, чтобы он в какую-нибудь постороннюю дыру не провалился.
– Тут все – одна сплошная дыра, – мрачно заявил капитан-пожарник. – Хотите знать мое мнение? Вряд ли вы кого-то еще тут найдете. Кто мог выбежать – давно выбежал. А остальные... Что ж, как говорится, пусть земля будет пухом... Этому, на крыше, просто повезло. Он вовремя сообразил, что снаружи, по крайней мере, ядовитых газов не будет.
– Не говори гоп, капитан, – предупредил Величко, цепляя Графа на поводок. – Везенье – вещь заразная.
Они пошли в недра завода впятером – Грачев, Мачколян, Величко с собакой и Самохин. Позже к ним присоединились пожарные, которые, посовещавшись, решили, что тушить все равно больше нечего, а лишняя физическая сила никогда не помешает, тем более что следовало проверить территорию на повторное возгорание.
В сгоревшем цеху, несмотря на то, что все вокруг было залито водой и пеной, стоял резкий запах ядовитой гари. Кое-где из-под обломков пробивался плотный черный дым. Граф, которого Величко на всякий случай придерживал на поводке, то и дело чихал, неодобрительно посматривая по сторонам.
Видно, по правде сказать, было немного, хотя у каждого из спасателей в руках было по фонарю. Лучи их метались среди каменных обломков, смятых резервуаров и металлических прутьев. Под ногами чавкала грязь – смесь воды, пены и какой-то химической дряни. Граф обходил эти вонючие лужи с величайшей аккуратностью, каждый раз неодобрительно встряхивая головой. Величко в душе страдал, но лишь изредка трепал Графа по жесткому загривку, как бы говоря: «Устроился, брат, на такую работу – терпи!»