Штрафная линия

Стил Бекка

Поначалу я слегка разочаровался, когда оказалось, что школа Алстоун ничего не планирует на Хэллоуин. Дома, в США, вся моя школа праздновала бы, и весь район был бы украшен. Здесь же все выглядело разочаровывающе скромно.

Однако сейчас, стоя у задней стенки дома с привидениями под звуки карнавала эхом разносившиеся по вечернему воздуху «Ночь страха», организованного окружным советом, я понял, что дела идут в гору. Я вполуха слушал, как Картер начал раздавать указания, потому что постоянно поглядывал на парня

в красной маске, стоящим справа от него.

Киана.

Мы избегали друг друга до конца недели в школе. Да, мы сидели за одним столом во время обеда и посещали одни и те же уроки, но никто из нас не разговаривал. Я уловил, что Киан наблюдает за мной, темным и презрительным взглядом, но теперь появился интерес, которого раньше не было.

Картер зачитал список «можно» и «нельзя», касающийся какой-то чепухи, связанной с захватом девушек, но поскольку я не собирался этим заниматься, я не обратил на это внимания. Вместо этого я не сводил глаз с Киана. Словно заметив мое пристальное внимание, он повернул голову в мою сторону.

Я затаил дыхание, когда группа ребят начала идти к входу в дом с привидениями, возглавляемая Картером, Ксавьером и Кианом. Когда Киан поравнялся со мной, он на мгновение приостановился, его голос звучал с издевательским оттенком.

— Желтая маска для золотого мальчика. Подходящая. Жаль, что тебе придется отказаться от этой маленькой игры, да?

Наклонившись ближе, я прошептал ему на ухо.

— Может быть, я приму участие в погоне. Может быть, я поймаю себе девианта.

— Даже не думай об этом, — прорычал Киан, проходя мимо меня.

Ухмылка расползлась по моему лицу. Его так легко было вывести из себя. Киан выкладывал все, что у него на уме, а я все возвращал. Что-то в том, чтобы действовать ему на нервы, чертовски радовало.

Звук сирены из «Судной ночи» разнесся по парку, и я подождал, пока эхо утихнет, чтобы пройти к входу в дом с привидениями.

В свете разноцветных огней я наблюдал, как парни в неоновых светодиодных масках шныряют между кабинками и аттракционами в погоне за своей добычей. Покачав головой, я повернул в сторону дома с привидениями, прошел через зияющую пасть и попал в темноту.

Парень в костюме клоуна с раскрашенным белой краской лицом и искаженной кровавой ухмылкой бросился на меня, но я увернулся от него, продолжая идти по коридорам. Завернув за угол, я оказался в тускло освещенном открытом пространстве, где стояла гогочущая ведьма, помешивающая варево в котле.

Она окликнула меня низким, скрипучим голосом, но я отвлекся. Краем глаза я увидел вспышку красного цвета и остановился, сменив направление и направившись по левому коридору.

Выключив светодиодные лампы на маске, я скрылся в тени дома с привидениями и наблюдал, как Киан подкрадывается к девушке.

Она в ужасе закричала, борясь с ним. Жгучая ревность пронзила

меня, и я стиснул зубы, заставляя себя не реагировать на то, как мой товарищ по команде, противник, что-то пробормотал девушке, а затем снял маску и провел губами по обнаженной коже ее шеи.

В коридоре раздались тяжелые шаги, и Картер подошел к нему со спины, вырвал из рук Киана девушку и одновременно подтолкнул его в направлении моего укрытия. Я услышал, как он прорычал:

— Ты играешь нечестно, — а затем Картер и девушка скрылись из виду.

Не думая, и сам того не понимая. Я выскочил из тени, и бросился на него всем телом, отчего мы оба пошатнулись и прижались к стене. Его маска все еще оставалась поднятой, надвинутой на макушку, и я сорвал свою, перед тем как прижаться губами к его уху.

— Ну здравствуй, Киан.

Все его тело напряглось, и я услышал, как участилось его дыхание, когда я провел носом по его скуле.

Когда Киан заговорил, он произнес только одно слово, но его голос прозвучал как низкий, мучительный рык, от которого мой член напрягся в джинсах.

— Престон.

~

Киан

Твою мать. В одну минуту я прижимал к себе горячую девушку с мягкими изгибами и полной грудью, а в следующую – она исчезла, и меня прижал к стене двухметровый блондин с американской мужественностью. Вместо мягкости — твердость. Настолько, всё твердое.

Престон снова приблизил свой рот к моему уху. Я застыл на месте, как и раньше, когда мы находились почти в таком же положении в раздевалке.

— Чего ты хочешь? — прозвучал его соблазнительный голос, от которого мой член подпрыгнул.

Я зажал губу между зубами, сосредоточившись на привкусе металла и кожи, а не на том, как он медленно прижимается своими бедрами к моим.

— Чего ты хочешь? — повторил Престон, его дыхание становилось все резче, когда он продолжал свои движения, и мой член увеличился, мучительное удовольствие от трения о джинсы заставило меня захотеть толкнуться своими бедрами в его. Я сжал кулаки, пытаясь удержать себя от того, чтобы не сделать что-то, о чем потом пожалею, например, прикоснуться к нему.

Я не был геем. Мне нравились девушки.

Мне не нравились парни. В большинстве случаев.

Особенно не смехотворно красивый, болтливый американский парень, который пытался занять мое место.

Без этой позиции я был никем.

Благодаря этой мысли я наконец-то нашел в себе силы оттолкнуть Престона от себя.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. — Убежать с бушующим стояком оказалось гораздо сложнее, чем можно было подумать, и мое настроение испортилось, пока я шел мимо огромного неонового колеса обозрения к воротам парка.