Штрафник-«охотник». Асы против асов
Шрифт:
Еще после пары стаканов немецкого пилота-штрафника, что называется, «повело». Спирт развязал язык. «Wutmilch» — «Молоко ярости», как называли спиртное немецкие солдаты, подействовало.
— Осмелюсь доложить, герр майор… Вы не такой, как все! Обычно фельдфебели нас с дерьмом смешивают, не говоря уже об офицерах! — Он упер тяжелый, исподлобья, взгляд на сидящего напротив майора.
Но тот оставался спокоен. Как говорится: «Ein finstrer Blick kommt finster zur"uck — Мрачный взгляд в ответ на мрачный взгляд».
— Я тоже когда-то был штрафником.
Совсем близко раздались взрывы — русские вновь начали обстрел. Вот поэтому Герман Вольф, как и многие немецкие офицеры и солдаты, предпочитал блиндажи и землянки обычным домам. Из щелей между бревнами посыпалась земля, замигала висящая на проводах лампочка. Погасла. Видимо, осколки перебили питание. Выругавшись, Герман Вольф зажег карбидный фонарь.
— Verfluchtische «Nachtihexe»! — Проклятые «ночные ведьмы»! — снова выругался Герман Вольф. По ночам русские легкие бомбардировщики — бипланы По-2 — совершали «беспокоящие налеты» на немецкие позиции.
Взрывы прекратились так же внезапно, как и начались.
Вскоре послышалось тарахтенье моторов. В блиндаж вошли несколько эсэсманнов во главе с гауптштурмфюрером.
— Хайль Гитлер!
— Хайль! — Майор Вольф поднялся из-за стола. — Приветствую вас, господа. Герр гауптштурмфюрер, чем могу быть полезен?
— Мы пришли за этим вот трусом и негодяем! А он еще и чертовски пьян! Verfluchtische Strafschutze! — Проклятый штрафник!
— Nein! — Герман Вольф положил руку на кобуру. — Этот несчастный остался в живых единственным из всей своей штрафной эскадрильи. И я хотел бы взять его в денщики.
— Зачем вам этот «untermenschen» — «недочеловек»? — брезгливо скривил губы спутник гауптштурмфюрера «хильфсманн» — стажер элитной гвардии СС.
Однако офицер СС был настроен более жестко, если не сказать жестоко.
— Герр майор, своим непримиримым и возмутительным поведением вы рискуете навлечь
— Не нужно меня пугать гестапо. В свое время я был жандармом в осажденном Сталинграде, — криво усмехнулся «Haarig Wolf».
— Так это вы — «Седой Волк»?! — В голосе гауптштурмфюрера сквозило теперь неприкрытое презрение. — Понятно, почему именно вы якшаетесь с этим сбродом!
— Но-но, гауптштурмфюрер! Сейчас вы разговариваете как минимум с равным по званию! — Рука Вольфа все так же лежала на кобуре с «парабеллумом». — Не забывайте о законах военного времени!
— Да как вы смеете!..
— Смею! — Спирт сейчас клокотал в крови Германа Вольфа. Он туманил его мозг яростью.
Да черт с ними! Перестрелять к чертовой матери этих эсэсманов, а потом свалить их гибель на ночную бомбежку русских легких бипланов. Судя по всему, к тому же выводу пришел и гауптштурмфюрер. В его распоряжении был взвод автоматчиков, которые только и дожидались команды в грузовике. Но… Здесь главным был этот заносчивый майор. Он слышал о «Седом Волке» и о том, что его люди подтвердят версию своего командира. Более того, они пойдут за ним в огонь и воду! И с готовностью разорвут чужака на клочки. Чем же добился этот майор Люфтваффе такой волчьей преданности?.. Впрочем, сейчас это было неважно.
— Abtreten! — Свободны! Zum Teufel! — Черт с вами! — Гауптштурмфюрер круто развернулся и вышел из блиндажа.
— Герр майор… — подал голос молчавший все это время штрафник. — Осмелюсь спросить, это правда? Вы действительно оставите меня в своей части?
— Поскольку твое подразделение было уничтожено в бою с истребителями большевиков и в живых остался только ты, то я буду ходатайствовать перед командованием о переводе в нашу эскадрилью. Пока — будешь моим денщиком. А там — посмотрим, верну тебе крылья.
— Danke! Danke sch"on! — Спасибо! Спасибо большое, герр майор! — Штрафник просто был на грани обморока от свалившихся на него перемен и переживаний.
— Пустое, Вильгельм. Завтра приступаешь к своим обязанностям.
С этих пор Вильгельм Кравитц стал денщиком «Седого Волка». А потом, когда в одном из вылетов большевики сбили его ведомого, денщик снова стал пилотом — презренный штрафник Третьего рейха обрел крылья.
Глава 9
Красные звезды над Азовским морем
Майор Александр Волин засиделся в штабе вместе со своими штурманами за полночь. И причина «всенощного бдения» была весьма серьезной. Отдельной эскадрилье «воздушных охотников» теперь предстояло действовать еще и над морем!
А дело это весьма непростое. Психологически летчику легче вести самолет над землей, нежели над водной поверхностью. Четче видна линия горизонта, местность внизу изобилует ориентирами, но самое главное — если придется прыгать с парашютом в случае аварии или вынужденной посадки, лучше уж плюхаться на грешную землю, чем на изменчивую водную гладь. Тут уж — молись Нептуну, а будешь ли жив, кто знает…