Штрафной бросок
Шрифт:
Было непонятно, кто проживал в усадьбе с 1895 по 1918 г. и куда делись после? Не ясно, знали ли жители о пещере и тайнике? В одном мы сходились однозначно, на фотографиях найденных в библиотеке, были изображены, копия “бабы Нюры”, с копией княжны Ольги Александровны. На мою шутку, что Анна Кузьминична потомок Александра III и является, или внучкой от первой дочери или последней дочерью, все отреагировали сдержанно. Баба Нюра пожала плечами: “Всё может быть”, но секретный архив забрала, а картину “себя молодой” приказала оставить.
Уборка в усадьбе проводится собственными силами сотрудников МГБ. В пещеры решено пока не лезть, опасаются непоправимой
Пусть с Чили и Индией, дипломатами меряются.
Бегать пока тяжело и я по 4 часа в день тренируюсь с мячом, зная, что владение необходимо доводить до автоматизма и развивать мышечную память. Работаю только левой рукой и медленно перемещаюсь по паркету, где возможно никогда не было светских приёмов, но точно ходил император Российский.
Город Горький (Нижний-Новгород)
Иван Моисеевич Головян (слесарь Горьковского автозавода)
В коридоре зала суда было шумно и тесно. Перемещались взволнованные люди, у стен жались посетители. Обычный день для этого здания. Необычными были проводимые слушания. Группа присяжных ожидала вызова и стояла возле широкого окна, кто-то был молчалив думая о своём. Некоторые негромко переговаривались.
– Тогда перед атакой все в партию вступили, а меня значит, вестовым послали вот и не успел. После уже не до этого было. Сначала своим раненым помогал, потом самому в госпитале полежат пришлось. – пояснял лысый крепыш, представившийся Иваном Моисеевичем.
– Ну а потом что же? – удивилась русоволосая девушка, представившаяся как слушательница Горьковской школы милиции Ольга.
– Говорю же, не до того было. Войска на Прагу двинули, а там уже победу объявили и нас распустили. Вернулся в родное местечко, а там всё выжжено. Ещё лагерь этот за околицей. Думал уже повеситься, веревку нашел, но меня в Горький забрали. Вот 11 лет от звонка, до звонка на заводе. Предлагали конечно в партию, но я отказался. Эх. Теперь понимаю зря упрямился. – мужчина вытер вспотевшую голову платком, ловко свернув опирая здоровой правой рукой в культю, положил в нагрудный карман пиджака. – Ну а ты чего дочка, отказалась?
– Нет, меня не взяли. Дядя Серёжа в лагере, вот на собрании отказали. А я очень хотела, лучшая на курсе по успеваемости. Наши из ячейки институтской хотят, очень хотят, но им не дают меня в партию принять. – девушка гордо подняла подбородок, но в глазах плескалась тоска, готовая в любой момент рвануть через плотину ресниц.
– Ну ты чего, всё образумится и дядю твоего выпустят. Вот ты может и поможешь ему. – слеза всё таки сбежала к подбородку, но это было из-за появившейся надежды. – Ты лучше скажи мне, девонька, а почему именно беспартийные им понадобились и обязательно “порядочные члены нашего общества и пример для окружающих”?
– Чтобы предвзятых решений не было, всё от сердца. Коммунисты своим более лояльные решения выносят, а могут и на поруки отпустить. За то же преступление, беспартийный максимальный получает. Вот как дядя Серёжа. Он же ни в чём не виноват, сказал на собрании, что нельзя у нас кукурузу американскую сеять, не послушали. А когда всходы замерзли, его виноватым сделали.
Казалось Иван Моисеевич перестал слушать девушку, но прикрыв глаза он решал задачу. Он вообще был большим любителем, до различных головоломок и шарад. Являясь лучшим шахматистом завода, на любительских соревнованиях он всегда проигрывал до финала, особенно соперникам моложе себя. Девчушка наверняка и сама дошла бы до логического решения, в связи с происходящими изменениями, но она сегодня первый день, а Иван Моисеевич уже четвёртый и навидался всякого. Сейчас он думал не как помочь “дяде Серёже”, тут ничего сложного нет, а вот как сделать чтобы девушка сама прошла весь путь. Ему понравилась, её непосредственность и отзывчивость. Погибшая в войну сестренка могла стать такой же, ну разве вОлос потемней. Эх.
– А вот скажи девонька, ты знаешь в каком исправительном лагере твой дядя? Хорошо. Пока заседание не началось, сходи в архив, запроси копию его дела.
– Как же мне дадут?
– Ты же не собираешься выносить, а только ознакомится. У тебя штампик с номером есть? Вот и славно, ну беги, а потом вместе посмотрим.
Через час после начала слушаний, Ольга сидя среди присяжных, не понимала ничего. Вернее она понимала всё и всё было не так! Её казалось, что пока проходила практика в колхозе, законы в стране изменились или изменилась страна. Раньше она несколько раз была на заседаниях, в разных судах и по различным обвинениям, но то что происходило сейчас, не похоже ни на что. Нет, одно слово было, цирк…
Заседали трое судей и секретарь, лицом к входу сидело 11 присяжных с 13 голосами. Присяжные выбирали старшего, у которого было 3 голоса. Если 6 говорили свои голоса “за”, 5 во главе со старшим могли выиграть набрав в сумме 7 голосов. Присяжные не выносили вердикт, виновен или нет. Они сообщали о “народном” наказании. Если они сомневались, дело отправляли на дознание или выносили срок согласно кодексу.
Стороны защиты и обвинения представляли по два человека, в каждом деле. Причем по одному с каждой стороны вообще, казалось, не знали законов, они больше напоминали актёров плохого театра. Если обвиняемый был косноязычный, “адвокат” полностью его заменял, давили по всем известным чувствам сразу. Мог рассказать о больных родителях и голодающих детях, не удосужившись узнать, есть ли они вообще.
За час рассмотрели 12 дел, могли и больше, но на одном зависли на 30 минут. Но там решили обойтись без высшей меры, пусть сидит до смерти. Из остальных 11, 7 вышли из суда на свободу, причём им были принесены извинения от лица народного суда и обещана компенсация. Вынесли пожизненное и троих приговорили в трудовым лагерям.
Самым удивительным было то, что за этот час никто из официальных лиц, не произнес фамилию Сталина. Если раньше все заседания начинались и заканчивались с речей о вожде, а в процессе, елея ему выливали вёдрами. Сейчас становилось даже неуютно. Через час их вывели для отдыха и перераспределения присяжных.