Штрихи к портрету кудесника
Шрифт:
Историки дивятся до сих пор, каким образом удавалось древним инкам перетаскивать огромные гранитные блоки от каменоломен до строительных площадок без применения грузоподъёмных механизмов и колёсных повозок. Впрочем, сами туземцы из этого никогда секрета не делали и на вопросы конкистадоров честно отвечали, что глыбы шли сами, подгоняемые заклинаниями. В доказательство испанцам был предъявлен камень столь тяжёлый, что даже не смог дойти до места — изнемог и заплакал кровью. Лишь после этого его оставили в покое,
Какая зараза воскресила в Баклужино магию древних инков, выяснить так и не удалось, но факт остаётся фактом: несколько вымощенных торцами пешеходных дорожек перебрались по волшебству во дворы коттеджей и на дачные участки. Один тротуар (торцы были помечены особым составом, что и позволило их потом опознать) заполз аж под Чумахлу.
Чем всё кончилось, сказать сложно. Вроде бы задержали нескольких лиц московской национальности, однако удалось ли доказать их причастность к данному делу, Портнягин не помнил.
Вызов, как можно было догадаться заранее, оказался запоздалым. Гигантский пласт отсыревшей штукатурки упал с кухонного потолка вчера вечером. Хорошо ещё, не пришибло никого. Глеб соболезнующе оглядел обломки, осколки, ошмётки — и потянул носом. Ладан.
— Освящали?
— На той неделе… — всхлипывала хозяйка.
— Зря.
Пострадавшая, обмерев, уставила просохшие от изумления глаза на кощунствующего мага. Вроде белого вызывала, не чёрного.
— Тоже ведь палка о двух концах, — со вздохом пояснил тот, невольно подражая неторопкой речи учителя. — Средство-то сильное. Это как старую простыню с отбеливателем стирать. Вынешь из машинки, а она вся разлезлась. Так и тут… Энергетика у вас, сами понимаете, ветхая, износившаяся. Осталось — на чём моталось, а вы её — ладаном, молитвой, святой водой… Сразу и расползлась. А материальной-то сущности цепляться стало не за что! Вот и рухнула…
— Говорили: поможет… — проскулила потерпевшая.
— Будь дом поновей, помогло бы, — утешил Глеб. — Обычно астралу освящение только на пользу. — Вздохнул, развёл руками. — Ну, не тот случай, хозяюшка… Потолок-то ваш отрицательной энергетикой сплошь изъеден — можно сказать, на ней одной и держался. Вот поэтому, прежде чем зло изгонять, — поучительно добавил он, — ещё посмотреть надо: а ну как без него всё вразнос пойдёт? Примеров-то — уйма! Боролись с дедовщиной — развалили армию, боролись с криминалом — развалили Россию. Это ж всё равно как стержень вынуть…
— И что теперь? — заранее кривясь, спросила страдалица.
Портнягин посмотрел на неё с участием.
— Ремонтировать надо…
Пересекая двор, ученик чародея отметил, что скорбного мурла на краю крыши уже не наблюдается. Никто не цепенел в укоризненной позе и не изображал
— Ну и чего они приходили? — полюбопытствовал Глеб, прикрывая за собой входную дверь.
Старый колдун Ефрем Нехорошев в халате и шлёпанцах горбился на табурете у стола, нацелив крючковатый нос прямиком в гранёный стакан, наполненный до половины чем-то прозрачным. Глеб даже испугался на миг, что расстроенный посещением контрразведки учитель махнул рукой на принципы и решил запить в неурочный день. Но нет, приглядевшись, Портнягин с облегчением заметил в прозрачной жидкости нечто жёлтое. Стало быть, не спиртное было в стакане. Разбавлять чем-либо водку старый колдун почитал святотатством.
Под столом у самых шлёпанцев чародея оскорблённо вылизывался серо-белый котяра Калиостро.
Кудесник прервал созерцание, покосился на ученика.
— Чего приходили, говоришь? — вяло переспросил он. — Сам же слышал: порчу снять. Да и поболтать заодно…
— Знакомый?
— Кто?
— Ну, приходил который…
— Капитан-то? Откуда!
— С чего тогда взял, что капитан?
— А то не видно, что ли?
Портнягин с упрёком посмотрел на учителя. Вреднющий всё-таки норов у старикашки. Хлебом не корми — дай голову поморочить!
— Кстати, и о тебе спрашивали, — скрипуче добавил Ефрем. — Перед крытым рынком вчера стоял?
— Стоял, — с недоумением признался Глеб.
— Головой качал?
— Ну, допустим…
— Допустим! — вспылил кудесник. — Соображать надо, что делаешь! А ну как не дай Бог рухнет завтра? На кого свалят, а?
Покряхтел и снова уставился с недовольным видом в гранёную посудину. Рядом на газетке лежала раздавленная яичная скорлупа. А в стакане, надо полагать, плавал желток. Портнягин успокоился окончательно.
— Назначен к нам из Суслова, — покашливая, хмуро известил Ефрем, — генерал Пехотинцев.
— Знаю, — равнодушно отозвался Глеб. — В газете читал.
Колдун недовольно пожевал губами.
— Политическую карьеру ладит…
— Тоже знаю…
— И что затевает — знаешь?
— Охоту на ведьм? — усмехнувшись, предположил Глеб.
Кудесник насупился.
— Не на ведьм, Глебушка. Не на ведьм. А на нас с тобой. Так-то вот…
— Не по-онял!
— Крайний нужен, — с досадой пояснил Ефрем. — Лиц московской национальности в Баклужино, почитай, уже не осталось, а крыши как падали, так и падают! Тротуары уползти норовят! Сразу всех колдунов обвинить — кишка слаба. Значит, на кого-то одного спихнуть надо. А мы с тобой люди тихие, в политику не лезем, никто за нас в случае чего не вступится…
— Думаешь, никто?
— А вот помяни мои слова! Ещё и порадуются втихомолку…
— Такой и статьи-то нет, — тонко заметил знающий Портнягин. — За колдовство.