Штука
Шрифт:
Бог с ними – ведь теперь я спускаюсь на новый уровень, туманный, полный неизвестности и не имеющий названия…
Подошел к светящемуся, как китайский фонарик, газетному киоску. С его стеклянных стен на меня пялились ослепительные журнальные красавицы – кошмар и проклятье нашего брата. Все слабаки мечтают о своей королеве красоты, той, что будет любить только его, неудачника и ничтожество. И каждая некрасивая слабачка мечтает такой королевой стать. Ужас в том, что ни одному, ни другому никогда не суждено сбыться.
Сунулся в крохотное окошко, за которым
– Здравствуйте, – говорю. – «Вокруг света» за май у вас есть?
Вы правильно поняли: это пароль.
– Сейчас, – пробурчали в газетной глубине.
Тут же окошко захлопнулось, за стеклом закачалась табличка:
«УШЕЛ НА ОБЕД. БУДУ ЧЕРЕЗ ЧАС»
Какой цинизм – это в восемь-то вечера! Внутри киоска загрохотало, показалось даже, что он начал раскачиваться. Наверное – следствие моей впечатлительности. Дверь распахнулась, и на улицу выбрался… Ну, даже не знаю, как сказать. Мне поначалу показалось, что черепаха выбралась из собственного панциря.
Как Морфей помещался внутри своего киоска – загадка. Как, впрочем, и то, почему для работы он выбрал именно это, так не подходящее ему место. По своей монументальности и зверскому выражению лица был он похож на известного боксера, имени которого не упоминаю, опасаясь судебных разбирательств и разговора с самим боксером. Морфей был в потертой «кожанке» и бесформенной кожаной же кепке а-ля «рабочий класс».
Он запер киоск – чуть пригнувшись, словно это был почтовый ящик, а не рабочее место. После чего величественно осмотрелся – поверх меня, словно не замечая. И пошел прочь, как бы невзначай прихватив меня за плечо.
Просто невозможно поверить, что это человек работает на Клан, то есть, попросту говоря – слабак! Хотя давно известно: слабость и сила в нашем случае – понятия, скорее, духовные.
– Значит, ты и есть Близнец? – пророкотал Морфей.
– Ага…
– Хорошо. Похож.
Я даже не стал спрашивать, на кого. Какая мне разница?
– Значит, так, – сказал Морфей. – Ты со мной от «Тихой Гавани». Мы будем претендовать на товар по старой цене. Там будут конкуренты из «Омута». Наша задача сыграть так, чтобы ты ушел с ними…
– Погодите, – обмер я. – Вы что, работаете в этом… В притоне?!
Морфей скосил на меня чуть удивленный взгляд и пожал плечами.
– Но вы, вроде… связной Блюстителей?
– Так я еще и продавец в газетном киоске, – легко сказал Морфей. – Ты не о том думаешь. Запомни главное: ни при каких обстоятельствах не употребляй жижу.
– Так я и не собираюсь…
– Вот и хорошо. А теперь расслабься. Действовать будем по обстановке.
Спорить с таким монументальным человеком не хотелось совершенно.
Шли еще минут пятнадцать, пока не добрались до Казанского вокзала. Воткнулись в разношерстную вокзальную толпу. Морфей на миг пропал из виду, а когда появился, в руках его было по здоровенному гамбургеру.
– Держи, – сказал он, протягивая мне неаккуратно слепленный бутерброд. – Не поесть всегда успеем…
Я жевал машинально – аппетита не
– Ну, что, – сказал он. – Надо двигать!
Странно посмотрел на меня:
– Доедать будешь?
Я механически помотал головой.
– Ну, как хочешь, – не успел опомниться, как Морфей забрал у меня гамбургер и отправил к себе, в гамбургероприемник.
Моментально прожевал, проглотил и бросил решительно:
– Все, пора!
Спустились в длинный, как кишка, подземный переход. Двинулись мимо крохотных магазинчиков, платежных автоматов, рекламных плакатов. Я все пытался представить себе, как должна выглядеть «стрелка» торговцев и покупателей наркотической жижи – и мне не хватало воображения. Мимо прошел наряд милиции: суровые ребята с короткоствольными автоматами, лица решительные, беспощадные – идеальные анималы. Завидев форму, я чуть не бросился наутек.
– Дружок, стой спокойно, не пались раньше времени! – сзади за куртку меня крепко держал Морфей.
Я-то знал, что лицо мое не выражает паники, более того – неизменно вызывает всеобщее доверие. Только вот Морфей как-то чувствовал мой страх. Наверное, мы в чем-то похожи с ним – так же, как оба не похожи на слабаков.
Прошли переход насквозь, вышли на стороне Ленинградского вокзала. Постояли, покурили.
Отчего-то остро захотелось запрыгнуть на какой-нибудь поезд – чтобы унесло прочь из этого сложного мира. Куда-нибудь, где тепло и море… Прогнал бесплодные фантазии. Море – для успешных и благополучных. Для сильных. Мне же остается бороться за место – даже не под солнцем, а под полом красивого и светлого мира…
– Айда по новой! – скомандовал Морфей.
Снова спустились в переход. Происходящее стало казаться дурацкой постановкой: бродим взад-вперед, как неразлучная парочка, которой нечем заняться…
– Вот они! – тихо сказал Морфей.
Я вглядывался в толпу, пытаясь увидеть тех, кто, по моему мнению, больше всего походил на крутых торговцев виртуальным «морофетом»…
– Кого я вижу! – радостно воскликнул Морфей. – Сколько лет, сколько зим?!
Я вытаращился, пытаясь разобраться в происходящем: мой спутник вовсю обнимался и целовался с какой-то сухенькой, неброско одетой женщиной. Рядом стояла и радостно скалилась еще одна – пухленькая, розовощекая груженая дорожными сумками, с огромным чемоданом на колесиках.
– Привет, дорогуша! – восклицал Морфей, лобызаясь уже со второй барышней. – Как доехали?!
– Ох, и не спрашивай! – затараторила худенькая. – Такая дорога – совсем извелись! И народ в вагоне подобрался – просто ужас. Один трое суток храпел – думали с ума сойдем!
– Катюха! Танька! – раздался со стороны новый голос.
К «приезжим» полез обниматься еще один незнакомец – кругленький, в очках, строго, «по-деловому» одетый, с лоснящимся портфельчиком в руках.
– Надо же, как изменились, похорошели – едва узнал! – он говорил каким-то приторным голосом, и только сейчас я почувствовал во всей этой сцене фальшь.