Штурм дворца Амина: версия военного разведчика
Шрифт:
В это же время группы спецназа ГРУ составленные из бойцов третьей роты и взвода первой роты «мусульманского» батальона, стремились создать на подступах к Тадж-Беку плотное огневое кольцо, уничтожая вокруг этого объекта захвата все участки сопротивления и пресекая попытки афганских гвардейцев подойти снизу к зданию дворца Х. Амина.
В вестибюле Тадж-Бека, на противоположной от входа стене, висели огромные зеркала, создавашие своеобразный эффект присутствия. Они были первым, что пострадало после того, как спецназовцам удалось ворваться в здание дворца с главного входа. Во время этих событий был контужен М.М. Романов. В вестибюле полковник ГИ. Бояринов, уже раненный в ногу, вновь переформировал
Пошло методичное прочёсывание первого этажа. Если находившиеся в комнатах афганцы сразу не сдавались, в помещение летела ручная граната, после чего в ход пускалось стрелковое оружие. Конечно, особо времени на переговоры со сдачей у спецназовцев не было. В ситуации, когда все действующие лица были в афганской форме, ориентироваться было сложно. Сомнительно, что в суматохе боя отличительные белые повязки на рукавах и опознавательные крики «Яша — Миша» (по именам командиров групп «Грома» и «Зенита») могли исключить всех возможных недоразумений. Порой приходилось прибегать и к ненормативной лексике.
Как вспоминал впоследствии офицер «Грома» Сергей Ку-вылин: «…Очнулся — по полу ползаю. Сверху вестибюля круговая лестница на второй этаж ведёт. Оттуда гранаты бросают, из пулемётов так и сыплют. Я отползаю в сторонку, поднимаюсь, смотрю — справа коридор, наши ребята выходят, у них белые повязки на рукавах. Не разглядели меня, что ли, или в горячке боя, один очередь в мою сторону запустил и вслед гранату. Я смотрю и думаю: «Ну вот, теперь конец». Упал за диванчик, шёлком обтянутый. Не для войны диванчик, от смерти не спасёт. Рвануло. Чувствую, вроде живой. Вскочил, заорал: «…Вашу мать!» Впрочем, дальше выяснять отношения некогда: бой идёт» [268] .
268
М.Е. Болтунов. С. 129.
Несмотря на то, что многие были ранены уже в первые минуты, офицеры госбезопасности рвались вперёд к намеченным перед ними целям. Сам бой в Тадж-Беке проходил бескомпромисно, жёстко и скоротечно. В одном из этих боестолкновений погиб полковник госбезопасности Г.И. Бояринов. Обстоятельства его смерти излагались по-разному. Согласно одной версий, Г.И. Бояринов, несколько вернувшийся назад за подкреплением, был поражён огнём своих же атакующих товарищей, что в тех сложных обстоятельствах вполне могло произойти и что нисколько не умаляет его подвига.
Вместе с офицерами КГБ по коридорам и лабиринтам дворца Х. Амина продвигалась и часть «мусульман»-спецназовцев. Одни из них последовали за «громовцами» и «зенитовцами» в силу того, что в определённый момент боя создалась критическая ситуация, потребовавшая дополнительной помощи. Другие оказались в Тадж-Беке, потому что их загнал туда огонь своих «Шилок», перенёсших стрельбу на площадку перед дворцом. И в последующем они действовали вместе с бойцами «Грома» и «Зенита» в зависимости от складывающейся боевой обстановки.
Как заметил по этому поводу генерал-майор Ю.И. Дроздов: «Позже мне не раз приходилось слышать мнение, что дворец Тадж-Бек брали спецгруппы КГБ, а армейцы только присутствовали при этом. На мой взгляд, это не совсем так. Одни чекисты ничего бы сделать не смогли» [269] .
Наконец первой группе спецназовцев КГБ, несмотря на плотный огонь в упор, удалось подняться на второй этаж, где находились апартаменты Хафизуллы Амина. В числе этих первых были офицеры госбезопасности Я.Ф.
269
Дроздов Ю.И. Как штурмовали дворец Амина. В указ. книге. — С.134
Как в последующем вспоминал Э.Г Козлов: «Вообще, впечатления от событий, восприятие действительности в бою и в мирной жизни очень разнятся. Года через два, в спокойной обстановке вместе с генералом Громовым я ходил по дворцу. Всё выглядит по-другому, совсем иначе. В декабре 1979 года мне казалось, что мы преодолевали какие-то бесконечные потёмкинские лестницы, а оказалось — там лесенка узенькая, как в подъезде обычного дома. Как мы всемером шли по ней — непонятно. И, главное, остались живы. Так случилось, что я шёл в бой без каски и бронежилета. Теперь жутко представить. А в тот день и не вспомнил. Казалось, внутри я опустел, всё было вытеснено и занято одним стремлением — выполнить задачу. Даже шум боя, крики людей воспринимались иначе, чем обычно. Всё во мне работало на бой, и в бою я должен был победить» [270] .
270
Болтунов М.Е. «Альфа» не хотела убивать. — СПб., «Шанс», 1995. С. 132-133
К этому рассказу Э.Г Козлова, пожалуй, следует добавить то, что его личное присутствие в составе штурмовых групп КГБ первоначально не планировалось. С ними он оказался по своей инициативе и в самый последний момент, желая помочь полковнику Г.И. Бояринову. Поэтому и действовал без необходимых средств индивидуальной защиты (каски и бронежилета).
Последующий бой разложился на множество групповых и индивидуальных схваток. Каждому хотелось выжить, но для того чтобы уцелеть, было нужно стрелять, бросать гранаты или сдаваться на милость победителей. Что касается защитников афганского диктатора, то каждый их них выбирал свою судьбу сам…
Офицер госбезопасности Николай Берлёв так вспоминал о событиях того трагического дня: «Ребята, проскочив на второй этаж, распахнули двери и бросали в кабинеты гранаты. Они уже прошли по коридору вперёд, когда сзади них в коридор выскочил Амин — в адидасовских трусах и в маечке. Думаю, что он был уже смертельно ранен… Нам с Карпухиным пришлось ещё разыскивать начальника гвардии майора Джандата, того самого, который предал Тараки. Именно Джандат отдал приказ об уничтожении руководителя страны, что и исполнили офицеры гвардии. Помнится, заглядываем в одну комнату, в другую. Показалось: шевельнулась штора. Отодвинул её стволом автомата и вижу перед собой начальника гвардии.
— Витя! — кричу Карпухину. — Джандат!
— Я врач, врач! — испуганно орёт человек, похожий на Джандата.
Вправду оказался врачом, потом внизу помогал раненым (очевидно, речь идёт об афганском военвраче Велояте. — Примеч. В.К.).
А ранены были практически все. Емышеву оторвало руку, у Алексея Баева прострелена шея, Кузнецов получил серьёзное ранение в ногу. Коле Швачко осколок попал в зрачок глаза. У Сергея Голова девять пулевых и осколочных ранений» [271] .
271
Болтунов М.Е. «Альфа» не хотела убивать. — СПб., «Шанс», 1995. С. 133-134