Штурм вулкана

Белов Александр Константинович

Мало кто мог бы узнать в исцарапанном, избитом" и взлохмаченном психе холеного чиновника с телеэкрана, но главврач узнал, и его охватил столбняк. Он не мог ни вдох-нуть, ни выдохнуть и не знал, что ему теперь предпринять.

— Это его инопланетяне украли, — про-шамкал сосед-пенсионер Зорину на ухо, — и увезли на Марс для опытов. Будут его оплодотворять.

Зорин не сдержался, схватил надоевшего психа за грудки и стал трясти. Даун вскочил со своего места, крепкими ладонями обхватил шею Зорина, пытаясь оторвать ему голову. С места сорвались санитары, растащили драчунов, повалили и стали их избивать. Главврач в один

миг вышел из состояния оцепенения, влетел в самую гущу событий, извлек оттуда Зорина с раз-битым носом и увлек его в свой кабинет.

Разговор их за закрытыми дверьми продолжался почти три: часа.

В вечерней Москве идет снег. Падает на мокрые тротуары, освещаемые фонарями и фарами автомашин. В кабинете генерала Введенского тепло и сухо, горячий чай с лимоном медленно остывает на столе. Сам генерал сидит не за своим рабочим столом, а за столиком возле стены, что говорит о том, что с человеком, который у него сегодня в кабинете, он на дружеской ноге. А сидит напротив него Александр Белов. Импозантный, в шикарно пошитом костюме, волосы, как в прежние времена, уложены гелем и убраны назад.

— Ну, что, Саша, можно тебя поздравить? — спрашивает генерал. — Такое предприятие возглавить, это тебе не на кобылу сесть. Одно непонятно — зачем ты в Красносибирске все эти демократические выборы устроил, ведь покойный Рыков тебе все свои акции завещал? Ты и так фактический владелец комбината, без всяких выборов мог выбить зоринского ставленника Матвея Рыкова из кресла генерального директора.

— Мне важно было понять, что народ мне доверяет больше, чем ему, — ответил Белов, — теперь, имея поддержку людей, я могу горы свернуть. А Матвей из Красносибирска уехал. Он, еще пока мы с его бра-том в плену были, себе домик построил в Сочи на берегу моря. Вот сюда и переехал.

— Дай-то бог, — сказал Введенский, — он на комбинате только мешался. А как V тебя дела с Ярославой? Как беременность протекает? Скоро рожать?

Белов нахмурился, и Введенский понял, что в точку попал — просто так к нему бы Белов на чай не зашел. Саша помолчал и рассказал Введенскому, что вернувшись после убийства Рыкова в Красносибирск, он застал пустую квартиру с запиской от Ярославы: мол, прости, не могу да тебя вешать чужого ребенка, хоть и люблю тебя больше жизни. А сама Ярослава как в воду канула. Искал ее Белов везде — ездил к ней на родину — не появлялась, мать с отцом разыскал за границей, тоже ни слуху ни духу! Страна огромная — попробуй разыщи в ней маленькую женщину.

— Хочу к тебе обратиться, Игорь Леонидович, — закончил Саша свой рассказ, — у тебя агентурная сеть огромная, помоги найти Ярославу. Я век за тебя молиться буду.

— Что-то ты набожный очень стал, — усмехнулся Введенский, — со своим Лукиным часто общаешься?

— А что Лукин? — пожал плечами Белов. — Хорошее дело сделал, беспризорных пацанов собрал вокруг себя, построил скиты на берегу реки недалеко от Красносибирска, увлек людей — из города в поселок переезжают. Зимой им, правда, трудновато, холода все-таки. Детей в школу определили, а так бы в жизни я их оттуда не вытащил. Федор там остался скиты сторожить, да ладьи задумал строить. Витек Злобин, знаешь, рассчитался ведь с комбината и к нему уехал. А все над Федором посмеивался. А Ватсон, доктор Вонсовский, тоже ушел с комбината, я его главврачом поставил в местном профилактории, а то от старого главврача

пользы было как от козла молока — только вред и воровство. Так что все хорошо, только вот Ярославу найти не могу Прячется она от меня. Я ведь ее не виню, что было, то было. Омар же изнасиловал ее, а ребенок тут вообще ни при чем.

— Попробую тебе помочь, — ответил Введенский, — фото ее у тебя имеется?

Саша порылся в бумажнике, достал фотографию, отдал ее генералу.

— Красивая, — сказал тот, взглянув на фото, — найдем твою таежницу, не переживай. Сегодня же дам приказ. А как родной твой сын поживает?

— Вот сейчас прямо от вас к нему поеду, — ответил Белов, — посидим в каком-нибудь ресторане, поговорим по душам.

— А как жена твоя? — спросил Введенский. — Что-то я-слышал, у вас вроде бы как-то отношения не очень. Что-то там в Фонде не могли поделить.

— Наладились отношения, — ответил Белов, — все нормально. Я на Ваньку пере-писал имущество Фонда, а Ольга — его опекун до совершеннолетия. Но и после совершеннолетия ей тоже кусок достанется, так что свое она получила и перестала на меня кидаться. С сыном разрешила встречаться.

Белов видел, что Введенский что-то хочет сказать или спросить, ищет подходящую ситуацию или поворот разговора, но пока не может найти. Зачем-то начал поливать цветы на окне из пестренькой лейки.

— Так ты, выходит, остался без денег Фонда? — спросил Введенский, переходя от фикуса к гортензии.

— У меня теперь есть акции алюминиевого комбината, а они подороже стоят, — усмехнулся Белов.

Генерал напомнил ему, что, мол, когда он Фонд сыну и Ольге отдавал, то еще не в курсе был, что Рыков ему акции завещал, да и на самом комбинате положение было неопределенным.

На что Саша рассмеялся и сказал:

— Игорь Леонидович, голова на месте, на здоровье, слава Богу, тоже не жалуюсь, друзья есть надежные. Что же я себе денег не заработаю, что ли?

— Да-да, — согласился Введенский, — вот и я об этом же хотел поговорить..

Он уселся на свое место, отхлебнул Остывший чай и сказал:

— Понимаешь, Александр Николаевич, в результате того десятилетнего бардака, который именуется строительством демократии в России, практически все стратегические запасы и предприятия страны оказались в частных руках. Слава богу, не додумались приватизировать производство атомных бомб. Но, допустим, те же сталь, алюминий, уголь, нефть — это же материалы, которые должны находиться в одних руках — в руках государства, иначе возник-нет хаос. Что мне тебе говорить, ты сам знаешь, новоявленные олигархи хотят только хапнуть побольше и сбежать на Запад. Нефтяные месторождения бросают на половине, сливки сняли и дальше. Да что я тебе говорю, ты ведь и сам все знаешь.

— Я знаю, Игорь Леонидович, — кивнул Белов, — телевизор смотрю. Не все олигархи так ведут свои дела, а точнее никто, они ведь не самоубийцы, чтобы себе во вред поступать, а фанаты своего дела. Да и сами месторождения отличаются друг от друга. Нефть везде имеет разную себестоимость, это зависит от глубины залегания, от геологии. Нерентабельные скважины нельзя не закрывать, таковы элементарные законы рынка. Поэтому конкретно надо смотреть, где и кем нарушаются законы, если они нарушаются. И потом, на Западе никакого хаоса в экономике не наблюдается, хотя там почти все в частных руках находится. К чему вы, клоните?