Штурм
Шрифт:
Глава 13
Финал поездки по каменной горке выдался не слишком впечатляющим. Кальтер, Сквозняк и четверо их попутчиков – трое живых и один мертвец – выкатились из похожего на огромный камин проема в большой зал с колоннами – вот, собственно, и все. Самым ярким моментом их прибытия – и в прямом, и в переносном смысле – стало вспыхнувшее позади них пламя. После чего проем действительно превратился в камин. Разве что не в обычный, а в газовый, так как в нем не было дров, а пламя вырывалось из щелей в полу.
Огонь отрезал напарникам и их врагам путь назад, хотя никто из них вроде бы не порывался убегать. По крайней мере, обратной дорогой – точно. Так же как разлеживаться
То же самое сделали Куприянов и Серега. С той лишь разницей, что между ними открытого недоверия все-таки не было. Скрытое, конечно, присутствовало, но с учетом их прошлых разногласий это было нормально. И сейчас они оказались в выигрыше, поскольку их попутчики не знали друг друга. А значит, каждый из них готовился сражаться лишь сам за себя.
Громадный рыжебородый шотландец в килте, вооруженный одноручным мечом и маленьким щитом-баклером, глядел исподлобья на одетого в самурайские доспехи узкоглазого воина с катаной. А также на усача с длинной саблей, облаченного в шапку-малахай, кожаную кирасу и высокие сапоги со шпорами. Последний мог быть кем угодно, даже русским, хотя и не факт. Если бы выжил тот вояка, что присутствовал здесь в половинчатом виде, то к этой пестрой компании добавился бы еще длиннобородый индус в чалме и с топором вычурной формы. За кого эти ребята принимали Кальтера и Сквозняка, калеки понятия не имели. Но уж точно не за тех, кем они являлись на самом деле.
Ну и ладно! Главное, что, простояв друг напротив друга с обнаженным оружием, в итоге никто ни на кого не набросился. Причина тому была элементарна. Раньше все они проливали кровь, пытаясь расчистить себе дорогу в Мегалит. А добившись цели, не видели в дальнейшем кровопролитии смысла. Однако инстинкт самосохранения у всех был по-прежнему обострен, и никто не хотел первым убирать оружие в ножны.
– Отлично! – произнес Кальтер по-английски. Он говорил громко и отчетливо, но не резко, чтобы его слова не были восприняты как агрессивный выпад. – Отлично, ребята! Оглянитесь вокруг: мы с вами все-таки попали в крепость! Мы победили, понимаете?.. А раз так, значит, среди нас больше нет врагов! Короче говоря, вы как хотите, а я с вами драться не хочу!
И он демонстративно засунул кинжал за пояс, а булаву – в висящий за спиной вещмешок. После чего показал остальным свои пустые ладони. Одна из которых, правда, была железной и отнюдь не безобидной, но Куприянов надеялся, что это не заставит публику усомниться в искренности его миролюбивых намерений.
Нечто похожее на понимание возникло лишь в глазах шотландца. Однако первым, кто поддержал миротворца, оказался не он, а самурай. Произнеся что-то на своем рубленном языке – и это была явно не угроза, – он кивнул Кальтеру. После чего красивым, почти церемониальным движением спрятал меч в ножны и отступил на шаг, давая понять, что выходит из числа тех, кто еще держит в руках оружие.
– Боюсь, это была не самая лучшая твоя идея, старик. Но, пожалуй, я
Шотландец и кирасир посмотрели на отказавшееся драться большинство, потом смерили друг друга недоверчивыми взорами, но не стали проявлять ослиное упрямство и последовали примеру остальных. Разве что оба прятали оружие с неохотой, словно бы играя в игру, кто из них двоих сделает это медленнее. А спрятав, все равно продолжали держаться настороженно, будучи готовыми вновь обнажить клинки при малейшем признаке угрозы.
– Благодарю вас! – кивнул Кальтер сознательным врагам. И решил, что во избежание подозрений не стоит пока подбирать с пола лук и мушкетон, которые скатились сюда вслед за своими хозяевами. Вместо этого он оттащил подальше от камина фрагменты тел своих неудачливых попутчиков – валяясь рядом с огнем, они уже начали поджариваться и источать горелый смрад. А оружие он просто отпихнул ногой в сторону, дабы за него не запинаться.
Что ж, раз никто больше не размахивал мечами и саблями, значит, настала пора осмотреться и прояснить ситуацию.
Разойдясь пошире, чтобы держаться друг от друга на безопасной дистанции, пятеро победителей неторопливо огляделись. Кроме горящего камина в зале имелись и другие источники света. Это были прикрепленные к колоннам светильники в виде небольших чаш, в которых горели угли. На первый взгляд – самые обычные угли, но на поверку все оказалось иначе. Во-первых, их горение протекало совершенно без дыма. А ведь при сжигании в чашах обычного угля в зале было бы не продохнуть от гари, даже имейся здесь вытяжка. Во-вторых, раскаленный докрасна обычный уголь не испускал бы столь высокое и яркое пламя. А эти же странные камни полыхали так, словно были пропитаны каким-то горючим химическим составом. Что и впрямь могло быть сделано перед тем, как их разложили по чашам и подожгли. Если хозяева замка владели технологией перемещения исполинских каменных плит, то и в химии они, надо полагать, кое-что смыслили.
Светильников было много, но они не могли полностью разогнать царящую в зале тьму – таким он был огромным. Колонны подпирали едва различимый в полумраке потолок, расположенный на высоте не менее двадцати метров. Ширина зала была шагов пятьдесят, но его длину в точности определить не удавалось. Противоположная от камина стена находилась слишком далеко, и при таком освещении была отсюда не видна.
Зато обнаружилось кое-что другое – большой стол, за который можно было усадить целую прорву народа. И не только усадить, но и накормить. Отсюда было плохо видно, чем именно заставлен стол – а он мог быть заставлен чем угодно, – но Кальтеру почудилось, что он ломится от яств. Впрочем, иная догадка голодному скитальцу на ум прийти и не могла. Вот только Кальтер не припоминал, чтобы раньше «серые» удосужились хотя бы раз его накормить. Да и вообще в их джентльменском соглашении такой пункт отсутствовал.
Самым нетерпеливым из всех оказался шотландец. Завидев стол, он несколько раз шумно втянул ноздрями воздух, затем, принюхавшись, довольно гоготнул, похлопал себя по животу и решительной походкой зашагал в том направлении. Очевидно, простодушный горец не сомневался в том, что перед ним – заслуженная награда, а не ловушка. И не видел ничего предосудительного в том, чтобы этой наградой воспользоваться.
А вот у Кальтера со Сквозняком такая уверенность отсутствовала. У самурая и кирасира – тоже, судя по тому, что они остались на месте и продолжили настороженно озираться. Но поскольку доброволец для ознакомления с подозрительным сюрпризом выискался сам, то остальные не придумали ничего лучше, кроме как последовать за ним. И понаблюдать, к чему приведет его желание набить себе брюхо.