Штурмфогель
Шрифт:
– Я добавлю, если можно, – сказал фон Белов. – «Почтарь» сказал, что передатчик был в состоянии паники. Впрочем… тот передатчик паникует регулярно. С тридцать девятого года…
– Понятно. – Штурмфогель подошел к свободному стулу, но садиться не стал, а лишь оперся о спинку. – Как источник – я его считаю очень надежным. Все сведения, которые он предоставлял нам, выдерживали любую проверку. Кроме того, они были действительно ценные и своевременные. Но при этом я уверен, что противостоять давлению он не сможет, да и не станет. Он работает прежде всего за деньги.
– А не прежде
Штурмфогель помедлил.
– Я не хотел бы раскрывать метод вербовки.
– Он – пси? – прямо спросил Гуго.
– В зачаточном состоянии.
– Понятно… Что ты сам рекомендуешь?
– Я вижу только один старый добрый способ: понаблюдать за парнем. Если он под давлением, мы это заметим.
– Значит, так. – Нойман поскоблил пальцем стол, счищая незримую соринку. – Если агент погибает до проверки – то крыса либо я, либо Гуго, либо ты. Между собой мы как-нибудь разберемся… Если агент проходит проверку, тогда начинаем тотальный просев. Но! С этой минуты вводится режим чрезвычайной бдительности. Положение – казарменное. Все сотрудники объединяются в тройки – по жребию – и не спускают друг с друга глаз. Что здесь, что наверху. Какие-либо исключения только с моего ведома. Внеочередной контроль лояльности всем пройти в течение недели. Поголовно и без исключений. Все это организует обер-штурмбаннфюрер Гютлер. Я ничего не упустил?
– Технический персонал, прикомандированные, связники?
– Обычными оперативными методами. Еще не разучились? – Нойман хмуро посмотрел на нее.
– Еще нет, шеф, – ангельским голоском отозвалась та.
– Дальше. Карл, ты выяснишь все, что сможешь, про этого Эйба Коэна. Который родом из Дрездена. Поскольку формирование группы коммандос и появление крысы в наших рядах явно взаимосвязано, то это может дать ключ. Четыре дня. Ты понял, Карл?
Разведчик кивнул.
– Далее. Ганс-Петер, тебе. Шелленберг убежден, что Мюллер работает на русских, но доказать ничего не может. Подумай, не укладывается ли происходящее в интригу вокруг этого? И вообще рассмотри ситуацию на предмет «кому выгодно». пн, теперь ты. Будешь ломать голову над задачей: как крыса может избежать контроля лояльности. Любые способы, вплоть до самых безумных. Или самых простых. Может быть, он – она, оно – на службе недавно и планового контроля еще не проходил. В общем, думай. Что бы ты сам сделал?
– Видишь ли… – пн потеребил бороду. – Поскольку систему контроля создавал я, то мне кажется, что она идеальна. Думаю, тест на разрушение нужно поручить кому-то другому…
– Не волнуйся. Другому тоже поручу. Но и с тебя задача не снимается… А теперь, наконец, последнее. Операцией «Крыса» поручаю руководить обер-фюреру Захтлебену. Он создает временную оперативную группу из любых сотрудников любых отделов. Отказов быть не может даже по причине скоропостижной смерти… Ты понял меня, Кляйн-штиммель?
– Шеф, – оперативник сморщился, как будто внезапно откусил кусок лимона, – я понимаю, что мы в дерьме по уши… но, может быть, не стоит усугублять это положение? Во-первых, мне не нравится, что я должен законсервировать три ответственные операции в стадии миттельшпиля и одну – в стадии
– Когда ты проходил контроль лояльности, Юрген? – спросил Нойман.
– В декабре.
– Первый на очереди. После этого, может быть, я шепну тебе на ухо пару слов.
– Понял. И все же это оскорбительно.
– Да. Но любое внутреннее расследование оскорбительно по своей сути. Вопрос закрыт. Может кто-то сделать заявление по существу? Нет? Все свободны до девяти утра. Остаются Хете, Штурмфогель, Захтлебен. Да, Вернер! Сколько у нас человек в верхней охране?
– Трое. Как обычно.
– Поставь еще двоих. Поставь этого… молодого… Кренца. У него хорошие способности. И голова на месте.
– Хорошо. А зачем? Для простого наблюдения даже трое наверху – много. Если же вдруг будет прямое нападение, то и пятеро не справятся. Или я чего-то не понимаю?
– Я сам не понимаю: Но каким-то образом нас прокололи, ведь так? Пусть ребята покопаются в окрестностях – вдруг найдется какая-нибудь нора, дыра…
– Сделаю, шеф. Только я бы не хотел сегодня трогать Кренца. Пусть отдохнет хотя бы до вечера. Я лучше сам схожу.
– Когда ты проходил контроль лояльности?
– Позавчера, – ухмыльнулся фон Белов. – У меня алиби, шеф.
Нойман посмотрел на Гуго. Тот кивнул.
– Ладно. Действуй, старина…
Когда в кабинете остались лишь четверо, Нойман сказал:
– Гуго, приступай. Меня здесь нет.
– Ты наверх?
– Нет, просто отключусь на четверть часа – иначе умру… Продолжайте, ребята.
Нойман снял очки и лег лицом на скрещенные руки.
– Привилегия начальства… – пробурчал Гуго. – Ну, ладно. Штурмфогель, что ты знаешь про отряд «Гейер»?
– М-м… Ничего. Знаю, что он существует. Что подчиняется лично шефу и выполняет специальные задания по ликвидации… в общем, на кого покажет шеф. Вот – командира в лицо знаю. Вроде бы все.
– Отлично. Если такая любопытная длинноносая тварь, как ты, ничего не знает о нашем маленьком секретном отряде, можно надеяться, что и крыса знает о нем примерно то же самое. Поэтому я хочу провести всю операцию силами «Гейера», прикомандировав к нему еще и тебя.
– Зачем?
– Потому что они тактики-исполнители, а ты опер и стратег. Они работают сильно и четко – но только одноходовка. Дальше объяснять?
– Желательно.
– Я тебе доверяю. Пока для меня только ты… не то что вне подозрений, но – наименее подозреваемый. Достаточно веское основание?
– Не знаю, Гуго, чем я заслужил… но спасибо. Тем, что автор сообщения – мой агент?
– И этим тоже. Впрочем, по совокупности. Не отвлекайся. Выкладывай свои соображения.
– А как ты думаешь, найдется у шефа капелька коньяку? – спросил Штурмфогель. – Или нам лучше попросить кофе?
– Меня уже воротит от кофе, – сказал Гуго. – А шеф коньяк не пьет, ты должен помнить.