Штурмовая пехота
Шрифт:
Нагахира хмыкнул и, опустившись на корточки, потянулся к тускло блестевшему забралу.
— Опа, — сказал он, когда то со щелчком поднялось.
На нас посмотрел оскаленный череп, обладатель которого при жизни выглядел так, что на улицах Москвы или Дели вызвал бы ажиотаж — две пары глаз, расположенных много выше, чем у нас, практически на лбу, и массивный, хоть и короткий клюв, усеянный мелкими острыми зубами.
— Чего вы тут делаете? Трупы грабите? — поинтересовался Ричардсон с лестницы. —
Судя по последней фразе, он разглядел, кого мы обнаружили.
— Тут была бойня, — Ингвар огляделся. — Они погибли мгновенно… Но отчего? Газ?
По спине у меня побежали холодные мурашки.
Противогазов у нас в снаряжении нет, есть респираторы, но хватит ли их, если нас тоже попытаются убить? Или эти типы погибли много веков назад, и запасы отравляющего вещества давно выветрились?
— Респираторы надеть, — велел комвзвода. — Тела не трогать! Мы не за ними пришли! Нагахира, не спи!
Только тут я обратил внимания собственно на помещение.
Оно было овальной формы, вдоль стен выстроились распахнутые шкафы, на полках громоздился покрытый серой пылью хлам. Никаких признаков дышащего замка или шепчущей бури, а это значит, что мы идем дальше… в один из двух имеющихся тут дверных проемов.
Японец обследовал и тот, и другой, грохнул метнувшуюся под ноги псевдоживую ловушку.
— Что там нес умная голова Чжан насчет харашской базовой классификации? — вновь подал голос Ингвар. — Каким знаком маркировано это хранилище, если тут подобное водится?
Вопрос он вроде бы подвесил в воздухе, но ответить на него мог кто-то из опытных, послуживших, то есть либо Ричардсон, либо один из штурмовиков.
— Много будешь знать — забудешь как ложку держать, — отрезал комотделения. — Торвальдссон, ты чего такой любопытный?
Не только я заметил привычку норвежца всюду совать свой нос.
Правый коридор быстро закончился, привел нас в большой зал, весь заваленный давно сгнившими мешками из материала вроде пластика. Под ногами зашуршали мелкие обрывки, в воздух полетели почти невесомые хлопья, напоминающие снежинки, и очень эффективно блокирующие обзор.
Зал оказался тупиковым, и мы не нашли тут ничего интересного, кроме парочки нечеловеческих трупов.
— Вряд ли это замочная скважина, — буркнул Ричардсон. — Ищем дальше.
Второй коридор был прямым и длинным, стены и потолок уходили далеко вперед и смыкались где-то на краю видимости. Вдоль правой стены тянулись многочисленные трубы и кабели, выглядевшие на удивление новыми, а в левой через равные промежутки встречались двери, или скорее овальные люки.
— Придется вскрывать, — заметил Нагахира, попытавшись открыть первый. — Заперто!
— Но уже не нам, — в голосе Ричардсона прозвучало облегчение. — Отходим,
— Валите на перекур, — сказал появившийся рядом с ним Ганс.
Разведкой в ближайший час займется первое отделение, а нашему, третьему самое время отдохнуть.
Зал на верхнем уровне показался обжитым, едва ли не уютным.
Бойцы из второго отделения частью дремали, частью занимались оружием, несколько человек несли стражу наверху, под солнцем. Шредингера видно не было, наверняка он тоже торчал на поверхности, зато Хамид благополучно охранял мертвую, выключенную рацию.
Из девчонок трое спали, и только Явонда сидела, скрестив ноги, и возилась со своим смартфоном.
Услышав нас, она подняла голову и сверкнула робкой улыбкой, я помахал в ответ.
— Тут все же полегче… — Эрик с облегчением рухнул на пол, принялся стягивать шлем. — Ниже совсем кранты.
Мучившая его клаустрофобия немного отступила, но финн все еще выглядел бледным, как привидение.
— Я сейчас берцы сниму, тоже кранты наступят, — предупредил Вася. — Газовая атака! Спасайся кто может.
— Ясно, отчего те внизу передохли, — покачал головой Ингвар. — Кошмар, трагедия. Невероятная жестокость. Требую созыва международной конвенции по запрету…
Они уселись и в самом деле начали разуваться, а я неожиданно для себя отправился к Явонде. Спрятанная в этой девушке тайна мучила, вызывала интерес, и когда еще появится, если вообще появится, возможность поговорить вот так, один на один, когда никто не помешает?
— Привет, — сказал я, указывая на местечко рядом с ней. — Можно?
Она закивала, и распущенные по плечам волосы затрепетали, побежали по прядям огненные блики.
Я уселся рядом с Явондой, поймал на себе любопытные взгляды соратников, обнаружил на физиономиях крокодилье ухмылки. Сыч одобрительно кивнул, Вася поднял большой палец, и в ответ я погрозил им кулаком — это совсем не то, что вы думаете, идиоты!
— Будут теперь болтать, что я тебя клею, — буркнул я.
— А разве нет? — девушка хихикнула, и тут же засмущалась, спрятала лицо в ладонях.
— Весь потный, вонючий, в песке, и без цветов. Разве что с автоматом. Кто так делает?
На этот раз она засмеялась уже смелее, глянула на меня лукаво и неожиданно спросила:
— Почему тебя называют «инвалидом»?
Мне показалось, что в лицо плеснули кипятком, и только невероятным усилием лицевых мышц я сумел удержать на месте улыбку. Наверняка она стала несколько напряженной, но я даже не отвел глаз, не вздрогнул, и не озвучил рвущиеся из горла ругательства.
Кто? Какая гнида? Наверняка Шредингер, имеющий доступ к моему личному делу! Зачем? Из тупой злобности?