Штурмовая пехота
Шрифт:
В самом зале изменения тоже были, хотя и не такие явственные, как внизу — под полом гудело, громадные машины выглядели посвежевшими, словно на них обновили краску или даже отполировали какие-то детали.
— Ты, говорят, с дрищами якшаешься, коллега? — спросил Фернандо, когда мы заняли свое место, расположились у выхода с лестничной площадки.
Я недоуменно посмотрел на него — чего тебе надо, образина безволосая?
Я мог видеть мертвый лифт, и проход между рядом «десептиконов» и конвейерной лентой. И далеко-далеко,
— Не стесняйся, тут все свои, да, — Симон улыбнулся, показав дырку на месте одного из передних зубов.
Или я ее раньше не замечал, или он просто не улыбался никогда.
— Мы должны доверятеньки друг другу, — продолжил Фернандо,рассматривая меня темными глазами без ресниц, которые делали его самого не очень-то похожим на человека. — Должны доверять всем формам разума, вне зависимости от их цвета кожи и тем более от биологического вида. Или ты боишься довериться своим дружочкам? Да ладно, не стоит!
Я отвел от него взгляд, поскольку в зоне наблюдения обозначилась какая-то движуха. Подобрался,ведь обозначилась она достаточно ближе, где-то за ближайшим «десептиконом» у правой стены.
Неужели дрищи подбираются, чтобы атаковать?
— А вот не отвечать вообще невежливо и нетолерантно, — Фернандо пощелкал языком.
Я уловил движение за спиной, и начал поворачиваться, но слишком, слишком поздно. Тяжелый удар обрушился мне на спину, пол впечатался в щеку, и я обнаружил, что лежу, вдыхая запах теплого металла и смазки, а калаш выкручивают из руки, вытаскивают из-под меня.
— Тихо, — проговорил Симон, и ствол автомата воткнулся мне в затылок. — Не дергайся. Пошевелишься — капут тебе. Подашь голос — тоже, да.
— Вы свихнулись? — прошипел я. — Мы на передовой!
— А мы в курсе, коллега, — Фернандо сноровисто обыскал меня, сдернул с пояса нож. — Поднимайся, и иди вперед.
— Куда?
Эти двое сошли с ума? Решили прикончить меня прямо тут?
— К своим милым друзьям, дрищам, — безволосый улыбался ласково и хлопал меня по макушке шлема. — Будем наводить мосты дружбы и выстраивать межрасовые отношения. Мирные и взаимовыгодные.
Нет, они решили прикончить меня чужими руками.
Но с Симоном все понятно, для него я обманщик, посягавший на владение истиной. Неясно, что движет Фернандо… просто неприязнь к тому, кто не принадлежит к прекрасному новому миру всеобщей толерастии и демократизма?
— А если я выживу? — спросил я.
— Кому поверит Шредингер? Тебя он знает семь дней, а мы воюенькаем с ним давно.
— Вперед, обнаглевшее мясо! — Симон ткнул меня стволом автомата в спину, и если бы не бронежилет, это было бы очень больно.
Подставить меня на пули дрищей, а затем рассказать, что те напали, и я геройски погиб, закрывая собой товарищей,
Я медленно поднялся… метнуться по лестнице вниз, нет, не получится… атаковать их? Двоих с автоматами, безоружным…
— Это тебе за осквернение священной плоти! — выпалил Симон. — За богохульство!
Они пихнули меня вдвоем так, что я кубарем влетел зал, шлепнулся перед лифтом. Краем глаза заметил движение впереди, за ближним «десептиконом» справа, и на конвейерной ленте тоже.
— Встал! Или мы сами тебя расстреляем, — велел Фернандо.
Ну что же, деваться некуда.
Я поднялся на колени, и в этот момент дрищ выступил на открытое место, прицелился в меня.Одновременно нечто дотронулось до моего мозга, легкое и мягкое, словно крыло бабочки.
В этот раз соприкосновение двух разумов вышло не таким, как в прошлый, хотя оно никогда не повторялось, всегда происходило иначе. Я не перестал быть собой, не уловил поток чужих мыслей или чувств, просто внутри меня что-то изменилось, перестроилось, словно начали расти новые нервы, и мельчайшие частички крови сменили заряд с плюса на минус или наоборот.
Пули засвистели вокруг, но я знал, что они не предназначены мне, что они для тех, кто прячется за мной.
— Вперед! Иди вперед! — прокричал Симон. — Или я тебя…
Он поперхнулся и замолчал, и повернувшись, я увидел, что обладатель бородки клинышком и выбитого зуба лежит лицом вниз, и от этого лица растекается лужа крови. Фернандо успел спрятаться, на виду остались только ноги, и судя по ним, он сидел, прижавшись к стенке.
Ну а я поднялся и зашагал обратно, туда, откуда пришел.
— Ты? Что ты такое? — безволосый вытаращился на меня, вскинул автомат, но я перехватил ствол и отвел в сторону.
Злость плеснула внутри обжигающей волной, и контакт с чужим разумом порвался, точно лопнула туго натянутая веревка.
— То, что тебя сейчас прикончит! — я ухватил Фернандо за горло, он попытался вырвать у меня оружие, но нам обеим было зверски неудобно, и я не мог душить его как следует, и он не имел возможности что-то мне сделать.
Шаги донеслись с лестницы, кто-то поднимался к нам с нижнего уровня.
Мы замерли, с ненавистью уставившись друг на друга.
Я выпустил шею Фернандо, он отвел автомат в сторону, и я даже успел подобрать свой собственный. Из-за поворота лестницы показался Бадави, и за ним — с полдюжины бойцов, то ли подкрепление, то ли смена, хотя для нее вроде бы еще рано.
— Что тут у вас? — комотделения-два нахмурился. — Этот готов?
— Не успели посмотреть, — ответил Фернандо. — Они напали внезапно.
Симон и правда оказался «готов», пуля угодила точнехонько в глаз, так что он даже пикнуть не успел.