Шуман. Карнавал

Грохотов Сергей В.

Их желание осуществилось. И вот Шуман, как и в годы учения, по-прежнему много времени проводивший в доме Виков, встретился с его новой обитательницей. Глазами Клары это выглядело так (она описала это несколько лет спустя): «Когда Эрнестина приехала к нам, я сказала ей: “Ты наконец узнаешь Шумана, он мой самый любимый среди всех наших знакомых”. –

Но она и слушать не хотела, так как считала, что некий господин из Аша ей гораздо милее. Меня это очень огорчало, но так продолжалось недолго, она становилась для тебя все более и более привлекательной, и вскоре это зашло так далеко, что всякий раз, когда ты приходил, я должна была ее звать. Я это делала очень охотно, меня лишь радовало, что она тебя полюбила, этого я и хотела и испытывала удовлетворение. Когда ты приходил, ты разговаривал только с ней, для меня у тебя находились лишь всевозможные забавы. Это очень огорчало меня, но я утешала себя: все это оттого, что я постоянно около тебя и еще потому, что Эрнестина старше меня. Совсем особое чувство волновало мое сердце (хоть оно было еще очень юным, оно уже горячо билось во мне), когда мы шли гулять; ты беседовал с Эрнестиной, а со мною только изредка дурачился».

Как известно, Фридрих Вик, уже тогда с ревнивым подозрением относился к глубокой симпатии, которая с детства связывала его дочь с Робертом. Он сразу воспользовался случаем и отослал Клару в Дрезден для занятий композицией и вокалом (видимо, главной целью было все же создать такие условия, чтобы намечающемуся роману Роберта и Эрнестины никто не мог помешать).

В письмах 2 июля 1834 года Шуман откровенно рассказывает матери о своем душевном состоянии и делится планами: «Это необыкновенно чистая, детская душа, нежная и милая, полная сердечной любви ко мне и бесконечно приверженная ко всему, связанному с искусством, чрезвычайно музыкальная, – короче говоря – едва ли не все то, что я хотел бы пожелать своей жене, – и

тебе, моей доброй матушке, я скажу по секрету: если будущее поставит предо мною вопрос – кого ты изберешь, я отвечу твердо: ее».

Видимо, о взаимной сердечной склонности Эрнестины и Роберта стало известно и капитану фон Фриккену. Во всяком случае 1 сентября он явился в Лейпциг и уже 6-го увез дочь домой, в Аш. Накануне приезда отца, в предчувствии предстоящей разлуки влюбленные тайно обручились. Осенью – зимой 1834 года между ними шла тайная переписка. Шуман много общался и с капитаном фон Фриккеном. Еще в дни своего сентябрьского приезда в Лейпциг тот показывал ему свои вариации cis-moll, и Шуман послал ему пространный разбор этого сочинения. Более того, тогда же на тему, использованную Фриккеном (из концерта для флейты неизвестного автора), он создал собственный вариационный цикл – знаменитые «Симфонические этюды». Уже в октябре, после письма Шумана к матери Эрнестины и осторожных разговоров дочери с отцом, фон Фриккен дал свое согласие на ее союз с Робертом. В ноябре выходит из печати Аллегро ор. 8 – с посвящением Эрнестине (произведение это было написано ранее, в 1831 году). Кроме того, Шуман дважды ездил к Фриккену в Аш, а Эрнестина посетила с отцом дом Шуманов в Цвиккау и познакомилась с его матерью.

Но потом между молодыми людьми происходит постепенное охлаждение. Нам остается только догадываться, что стояло за ним. Исследователи жизни и творчества Шумана пишут о том, что Эрнестина была человеком не очень значительным и что лишь в пылу влюбленности Роберт наделял ее невероятными достоинствами. К тому же в Лейпциг вернулась Клара. Были и другие обстоятельства. Так, например, Шуман болезненно воспринял тот факт, что Эрнестина скрыла от него свое истинное происхождение: она не была законной дочерью барона фон Фриккена и потому не могла рассчитывать на наследство.

Конец ознакомительного фрагмента.