Шумеры. Первая цивилизация на Земле

Крамер Самюэль

«Предписание № 10. Растереть в пыль груши (?) (и) корни манны; опустить (толченые составляющие) в пиво (и) дать больному выпить.

Предписание № 11. Растолочь в пыль семена овоща нигнагар, мирру (?) (и) тимьян; залить пивом (и) дать больному выпить».

Третий тип предписаний предварен сложным загадочным абзацем такого рода: «Распределить (расстелить) (?) тростник на руках и ногах больного». Совершенно непонятно, что имеется в виду под такой операцией и почему она указана именно здесь. Несмотря на ее загадочность, строчка все же имеет свою ценность, поскольку, по крайней мере, дает представление о тех частях тела, которые подлежат исцелению.

Сами рекомендации

следуют сразу же за вступительной строкой. Их всего четыре, и компоненты в них более сложны и менее однородны, чем в предыдущих одиннадцати. В первых трех случаях операция сводится в первую очередь к омовению больного органа особо приготовленным раствором и затем немедленному покрытию (?) его неким веществом, которое в двух случаях, по всей видимости, зола. Четвертая, последняя, рекомендация, первые строки которой не сохранились, содержит, похоже, только названия составных, перечисленных непосредственно перед процедурой наложения (?), поэтому весьма вероятно, что автор намеренно умолчал по меньшей мере об одной промежуточной операции. Приводим текст последней рекомендации.

«Предписание № 12. Просеять и смешать друг с другом черепаховый панцирь, ползучее (стелющееся) (?) растение нага (это растение использовалось как источник соды и других щелочей), соль (и) горчицу. Промыть (больное место) качественным пивом (и) горячей водой, вычистить (отскоблить) (больное место) этим составом и затем смазать растительным маслом и покрыть (?) порошком пихты.

Предписание № 13. Залить водой сушеную и растертую в пыль водяную змею, растение амамашумкаспалъ, корни терновника, размолотую нага, толченую живицу пихты и помет летучей мыши гариб; нагреть (смесь) (и) промыть больное место этой жидкостью, после чего растереть растительным маслом и покрыть шаки.

Предписание № 14. Залить водой высушенную и измельченную шерсть (волокна?) внутренних покровов (?) коровы, ветви терна, растение «звезда», корни «морского» дерева, сушеные фиги и соль «иб». Нагреть состав (и) обмыть (больное место) этой жидкостью; после мытья покрыть тростниковой золой.

Предписание № 15… (Несколько знаков повреждены), извлеченный из ивы, осадка (?) гирби, винного осадка, растения нигми, растения арина – корней или стебля, (и) покройте золой (?)».

Как видно из нашего документа, шумерский врач, подобно своим коллегам сегодня, прибегал к растительным, животным и минеральным источникам для извлечения целебных веществ. Его любимым минеральным веществом были хлористый натрий, речной битум (смола) и сырая нефть. Из продуктов животного мира он использует шерсть, молоко, черепаховый панцирь и водяную змею. Но наибольшее количество его препаратов изготовлено из растений: трав, например тимьяна, горчицы; сливы, груши, инжира, ивы, Atriplex halimus L., Prosopis stephanina, – пихты и сосны, а также из готовых продуктов вроде пива, вина и растительного масла.

Наш древний документ, заметим, полностью лишен магических заговоров и заклинаний, которые являются характерной чертой клинописных медицинских текстов более поздних периодов. Здесь же не упоминается ни одно божество, ни один демон. Врач, составивший этот документ, похоже, занимался медициной в эмпирико-рациональном русле. Конечно, вряд ли он имел в виду сознательно спланированный эксперимент и верификацию. Тем не менее есть основания полагать, что предписанные им средства оказывали терапевтическое воздействие, т. к. его профессиональная репутация была достаточно прочна, и будет неудивительно, если окажется, что эти рецепты имеют некую практическую ценность для современной медицины.

Печально, но древняя фармакопея не дает нам четкого представления о тех болезнях и недугах, для которых даны предписания. Введение, предшествующее самим рекомендациям, занимающее основную часть первой колонки таблички,

сильно повреждено. Все же судя по нескольким сохранившимся знакам, в нем не указаны названия болезней. В сильно поврежденном первом предписании мы встречаем слова «спина» и «ягодицы», но сам фрагмент совершенно не поддается прочтению. Перед третьим набором предписаний есть строчки с упоминанием рук и ног, но и в этом случае контекст затушеван и непонятен. Мы даже не знаем, был ли каждый рецепт предписанием для конкретной болезни или же несколько рецептов давались для одного и того же заболевания. Но вполне возможно, что эти подробности, как и многое другое, разъяснялись устно обладателю таблички, что подсказывает нам предназначение документа и мотивы, побудившие к его составлению и выполнению.

Следует отметить, что врач, подготовивший нашу фармакопею, не был только практиком в своей профессии, это был образованный и культурный гуманист. Для того чтобы выучиться так грамотно и элегантно владеть клинописным силлабарием, с его сотнями знаков и тысячами вариантов чтения, он должен был провести немалую часть своей юности в шумерской школе, эдуббе, где осваивал и впитывал все возможное по тем временам литературное и научное знание. «Учебники» состояли прежде всего из подборки слов, фраз, параграфов, отрывков и целых произведений, подготовленных уммиями – профессорами академии. Студент должен был копировать их снова и снова, пока не выучивал наизусть. Эти компиляции – скупые, сжатые, без прикрас – несомненно, сопровождались пояснениями или лекциями. Наша древняя фармакопея вполне могла быть такого рода компиляцией, составленной практическим врачом, который был «лектором» по медицине в академии. Если это предположение верно, то можно с уверенностью сказать, что наш шумерский документ – это страничка из древнейшего учебника в истории медицины.

Содержание второй медицинской таблички было опубликовано уже в 1935 г., но к нему относились как к бизнес-документу, и он оставался незамеченным до 1960 г., когда Мигель Сивил при работе над табличкой большего размера (о ней речь шла выше) заметил ее и перевел следующим образом.

«Измельчив черепаховый панцирь и…, и смазав отверстие (вероятно, в больном органе) маслом, следует натереть (толченым панцирем) уложенного (для проведения процедуры) (?) человека. Натерев (больное место) толченым панцирем, следует затем (снова) натереть хорошим пивом; натерев (больное место) хорошим пивом, следует обмыть водой; обмыв водой, следует наполнить (больное место) толченой пихтовой древесиной. Это (предписание) для того, кто поражен болезнью тун и ну».

Тун и ну – это, вероятно, две какие-то части половых органов, поэтому лечение было показано при каком-то венерическом заболевании. Как заметит читатель, предписание этой таблички очень похоже на предписание № 12 в приводимом выше медицинском тексте большей таблички.

В Шумере врач назывался а-зу, что буквально означает «знающий воду». Имя первого известного нам врача – Лулу. На табличке примерно 2700 г. до н. э., найденной в Уре сэром Леонардом Вулли, есть слова: «Лулу, доктор». Врач, должно быть, имел довольно высокий социальный статус, если судить по тому факту, что один из лагашских врачей по имени Урлугалединна – до нас дошли его печать и вотивная надпись на камне – занимал высокое положение при Ур-Нингирсу, сыне Гудеа. Существовали также ветеринары, известные как «доктора быков» или как «доктора ослов», но они только упоминаются в лексических текстах, а больше нам о них до сих пор ничего не известно.

В области искусства шумеры особенно прославились мастерством скульптуры. Самые ранние скульпторы тяготели к абстракции и импрессионизму. Их храмовые статуи указывают скорее на большую эмоциональную и духовную напряженность, нежели на умение моделировать. Но постепенно пришло и это, и более поздние скульпторы лучше владели техникой мастерства, однако их образы утратили вдохновение и энергию. Шумерские скульпторы довольно ловко высекали фигуры на стелах и плитах и даже на вазах и кубках. Именно из этих изображений мы многое узнаем о внешности и одежде шумеров.