Шумный двор
Шрифт:
Костя побледнел. О заметке в газете он уже знал. Меркурий перекривил рот.
— Изменник! Говори, кому продался? Спичке продался? Этому новенькому?
Кулак Меркурия уже маячил перед веснушчатым Костиным носом. Начальник разведки с трудом оттеснил нахрапистого дружка. Плутон строго взглянул на Костю:
— Сегодня в семь вечера — совещание у Марса. И ты должен быть. Марс приказал доставить живым или мертвым. Ясно?
— Хорошо, — поспешно кивнул Костя. — Приду.
До семи оставалось час двадцать
Потихоньку достав из буфета коробку из-под конфет, Костя открыл ее. Там лежали деньги — пятерки, десятки. У него сильно-сильно застучало сердце. «Нет, не сейчас. Потом», — подумал Костя. Он взглянул на стенные часы. Рядом с часами висел портрет отца — в морской фуражке с блестящим козырьком и крабом. Косте показалось, что отец смотрит на него строго и укоризненно.
В передней послышался длинный, настойчивый звонок. Дедушка! Костя торопливо поставил коробку на место.
Костиного дедушку — Германа Ильича — кое-кто считал чудаком. Было ему под семьдесят, но любил он и посмеяться, и пошутить, и песню спеть. Ходит по комнате и поет: «Из-за леса, из-за гор вышел дедушка Егор!..» Герман Ильич и внука хотел бы видеть таким же бодрым да веселым, но у внука не получалось. В детстве Костя часто болел, мама его Софья Викторовна вечно дрожала над ним, опекала каждый шаг, и вырос Костя робким, застенчивым и песни петь не умел. Герман Ильич огорчался, видя, каким хлипким и некомпанейским растет внук.
Поэтому он был удивлен и обрадован, найдя под заметкой в газете Костину фамилию.
— А ну, покажись, какой ты есть! — шумно входя в комнату, зарокотал дед. Лихо подкрутив седой ус, он с удовольствием оглядел внука. — А ничего — казак! Софья! Слышала, что сын-то затеял? О-го-го! В наступление пошел! На косность нашу. И откуда это у нас?.. Видать, жирком обросли — о собственных детях и внуках побеспокоиться не желаем.
Герман Ильич положил свою жилистую руку на худенькое Костино плечо.
— Правильный курс взяли, внучек. Так и держите. И что на свои силы надеетесь — тоже правильно. В труде и воля мужает, и мускул крепнет… Ну-ка… — Дед нащупал на руке внука вялый, тощий бицепс и бодро сказал: — Ничего, дело наживное. Труд — это все.
Софья Викторовна, с улыбкой смотревшая на них, грустно сказала:
— С его-то здоровьем работать? Нет, Костик по гуманитарной части пойдет.
Дед сердито кашлянул.
— Крепкие мускулы никому не мешали. И ты, Софья, боевого пыла у мальчонки не остужай.
Но какой уж там боевой пыл! Костя стоял перед дедом смущенный, с понуренной головой. Хорошо, Герман Ильич говорил без умолку, а то Костя не нашелся бы что и ответить. Да и настроение у него было самое препаршивое.
А
Мама вконец рассердилась.
— Ну хоть половиночку скушай! Костик, посмотри на кого ты похож — худой, бледный. Вот папе напишу, как ты ешь.
Герман Ильич пригладил усы.
— Обожди, Софьюшка, начнет во дворе работать — все будет молотить. Еще и добавку попросит.
А маятник качается — так-так, так-так… Без пяти минут семь. От жалости к себе Косте захотелось плакать. В этот момент в другой комнате, на дедушкином столе, зазвонил телефон. Вытерев салфеткой губы, Герман Ильич встал и скрылся за дверью. А вот и мама зачем-то пошла на кухню.
Костя пугливо шмыгнул к буфету, не глядя, схватил из коробки хрустящую бумажку и сунул в карман…
К началу совещания Костя все же опоздал. Марс, встретив его в дверях, показал на часы и ледяным голосом сказал:
— Восемь минут. Если тебе они не дороги, то у меня — каждая на счету.
— Я спешил… Очень спешил, — залопотал Костя. — Но никак не мог… Но я принес деньги. Вот, пожалуйста.
— О! — увидев десятирублевую ассигнацию, удивился Марс. — Это, конечно, меняет дело. А мне уж тут ребята наговорили, будто ты стал главным закоперщиком в дворовых делах.
Краснея и сбиваясь, Костя начал объяснять, что все вышло случайно, он не сочинял письма и не собирался подписывать…
— Ну, ничего, — успокоил Марс. — Ошибки со всяким случаются. Главное, их надо вовремя исправлять.
Взяв Костю за плечи, Марс ввел его в комнату, где за столом уже сидели Плутон, Меркурий и Венера.
— Друзья, — сказал Марс. — Все оказалось случайным недоразумением. Верность присяге и нашему делу Костя только что доказал. Десять рублей, которые он передал мне, облегчат наше положение. Я считаю, что настало время присвоить самому молодому члену нашего общества почетное звание «Сатурн». Прошу голосовать.
Митя Чашкин первым поднял руку. За ним — Плутон.
И лишь потом, хмуро и недоверчиво посмотрев на Костю, проголосовал Меркурий.
Марс поздравил Костю с присвоением почетного звания, а затем сделал отчет о работе за последнюю неделю. Чертежи, которые он показал, подтверждали, что дело у него подвигается хорошо.
— Теперь, — сказал Марс, — я как никогда уверен в успехе.
Потом слово получил начальник разведки. Плутон ударил себя в грудь и поклялся, что завтра — кровь из носу! — а операция «Х-8» будет завершена и белый пудель окажется у них в руках.