Шумный двор

Добряков Владимир Андреевич

Лене показалось, что мужчина посмотрел вверх, будто отыскивая знакомое окно. Она побледнела и кинулась к двери. Минута, вторая, третья — на лестнице шагов не слышно.

На кухне бабушка загремела кастрюлей, и Лена поспешила уйти в комнату. «А может быть, он стоит во дворе?» Она быстро открыла балконную дверь. Того человека нигде не было. Во дворе Саша и Лешка подметали и без того чистую баскетбольную площадку… В детском уголке копошились малыши. А Костин магнитофон разносил по двору задорную пионерскую песню:

Здравствуй,

милая картошка, Низко бьем тебе челом! Даже дальняя дорожка Нам с тобою нипочем! Чем картошечка в мундире, Лучше блюда не найдешь…

Вдруг магнитофон смолк. В ту же секунду послышались мелодичные звуки московских позывных. Лена увидела, как Саша и Лешка переглянулись и помчались в клуб.

«Что-то важное», — подумала Лена и побежала вниз.

В клубе уже звучал голос Левитана. Он читал сообщение ТАСС о том, что в Советском Союзе произведен новый запуск космического корабля с человеком на борту…

Все слушали, затаив дыхание. А когда диктор кончил говорить, ребята принялись кричать, поздравлять друг друга, подбрасывали вверх платки. Затем снова начали повторять сообщение ТАСС. Народу в клубе все прибавлялось. Каких только не было разговоров! И что теперь уже скоро человек полетит на Луну и Венеру, и что у космонавтов особая пища, и что до Венеры или Марса надо лететь несколько месяцев… И все, конечно, отчаянно завидовали новому космонавту.

Как ни интересно было в клубе, но долго здесь оставаться Лена не могла. И так уже минут двадцать прошло. Ока побежала домой. Конечно, он уже там! Обязательно! Будто на крыльях взлетев на третий этаж, она с бешено стучащим сердцем надавила кнопку.

— Что с тобой? — побледнела Валентина Григорьевна.

Лена вошла в комнату и, увидев, что там никого нет, устало проговорила:

— Космический корабль запустили…

Праздник

На открытие пионерской площадки гостей явилось немало. Пришло и множество ребятишек с соседних дворов и улиц. И посмотреть было на что! Просторный двор со спортивными площадками, выметенными дорожками, клумбами, детским уголком выглядел торжественно.

Лена стояла в общем строю. Ах, если бы еще отец приехал! Это был бы самый замечательный день в ее жизни. Но отец не приехал. Лена это знала наверняка: на балконе сидела бабушка и смотрела, что делается во дворе.

После торжественной части начались спортивные выступления. Сначала на площадку вышли баскетболисты. Они играли с командой городской спортивной школы. С первых же минут разгорелась яростная борьба. Вот Саша в прыжке поймал мяч, перебросил Лешке, тот рванулся к щиту соперников, но его зажали. Все же успел вытолкнуть мяч вверх, и тотчас длинная рука Володьки поймала его на лету. Взмах, и желтый мяч, слегка задев кольцо, упал в сетку.

Рев восторга прокатился по рядам зрителей. И Лена

вместе со всеми хлопала в ладоши.

Неожиданно ее потянули за руку. Это была библиотекарша Надя.

— А тебя ищут. — И она оглянулась на высокого человека, одетого в серый костюм. Человек смотрел на Лену и улыбался. И только по его напряженному взгляду можно было догадаться, как он волнуется.

— Ну, здравствуй, Лена, — медленно проговорил он и подал руку.

Спазма вдруг сжала ей горло, казалось, остановилось сердце. Она не могла говорить. И лишь когда он выпустил из своей широкой ладони ее руку, она выговорила:

— Это… вы?

— Я, дочка.

Они отошли в сторону и, не отрываясь, смотрели друг на друга.

Наконец она набрала много воздуха и сказала:

— Какой вы…

— Какой, дочка?

Она не знала этого. Она еще ничего не в состоянии была понять, и потому ответила:

— Большой.

— О, это неудивительно, — с улыбкой сказал Андрей Иванович. — А вот ты действительно большая… Уже в седьмой перешла?

— Да.

Он все смотрел и смотрел на нее. На глаза, волосы, изгиб бровей. Потом тронул пальцем ее коричневую родинку на подбородке, и глаза его стали грустными. Она поняла, что думает он о маме. И по тому, как печально было его доброе лицо с сединой на висках и бровями — широкими и густыми, в которых тоже виднелись белые волоски, она догадалась: он думает о маме с нежностью. Так, видимо, это и было. Потому что Андрей Иванович сказал:

— И у твоей мамы на этом месте была родинка…

Молчание затянулось, и Лена сказала:

— Я все ждала. И вчера, и сегодня.

Он будто стряхнул с себя задумчивость.

— Я всего час назад прилетел…

— Правда, красиво у нас? — спросила она.

— Да, очень… — скорее машинально ответил он. — Так ты ждала меня?.. А почему не ответила ни на одно письмо? Я тебе несколько раз писал… Я думал, ты меня никогда не вспоминаешь.

Она потупилась.

— Я не виновата. Я о вас всегда думала. Но я даже не знала адреса. Это я совсем недавно узнала. Мне помог один мальчик.

Ей было почему-то неприятно говорить о бабушке. Он понял, о чем она думала, и не решился сказать.

— Здорова Валентина Григорьевна? — сдержанно спросил он.

— Да. Видите, вон она на балконе сидит? Вы хотите пойти к ней?

— К ней? — переспросил он. — Хотя, да… конечно… Но это потом. Мне хочется побыть с тобой.

Однако побыть вместе им не удалось. Подбежал взволнованный Гриша Коркин.

— Вот ты где! Идем! Сейчас тебе выступать! Держись. У нее — разряд. Но не бойся. Первое, крученые подавай. И главное, темп. Кидай по бокам, резче…

Андрей Иванович смотрел на них с улыбкой.

— Что ж, иди-иди, — сказал он. — Постой за честь двора.

— Ну, я тогда пойду, — озабоченно сказала она. — Извините, пожалуйста.

Понаблюдав за игрой Лены, Андрей Иванович взглянул на балкон третьего этажа, где в кресле все еще сидела Валентина Григорьевна, и тяжелыми шагами направился к подъезду.