Шурик - Повелитель травы
Шрифт:
— Хорошо-хорошо, — пробормотал Шурик. — А куда же мы тогда поедем?
— Прежде всего, нам нужно сменить имидж, — улыбнулся Гималайский. — А то, если мы в таком виде покажемся на советских улицах, нас примут за стиляг или, того хуже, за иностранцев.
— Так что, мы едем в бутик? — спросила Линда.
— Бутик? — рассмеялся Гималайский. — Да, я представил себе сейчас, как выглядел бы советский бутик, хи-хи… Не-е! Все, что нужно, у меня с собой.
Белая «Победа» остановилась в переулке неподалеку от Патриарших прудов.
— Ну вот, — сказал Гималайский. — Кажется, тут тихо, никто нас не увидит. Будем переодеваться.
Он достал из-под сиденья большой черный пакет и начал вынимать оттуда шмотки со словами:
— Так, Смерть, эта белая рубашка тебе. Шурик, этот смокинг — тебе, а этот стремный пиджак — мне…
— Да не надену я белую рубашку! — возмутился Смерть. — Я всегда черное ношу!
— Сорри, милый мой, но ничего другого мы с Гюльчатай не нашли, — сказал Гималайский. — И вообще, радуйся, потому что Акиму достанется коричневый пиджак цвета какашки.
— Фу, какая гадость! — воскликнул Аким.
— Не жалуйся, советские люди так одевались, — сказал Гималайский, натягивая на себя ветхий пиджак серого цвета. — Да-да, Шурик, я знаю, что ты терпеть не можешь смокинги и галстуки-бабочки, но надо, Шурик, надо!
— Свами, а для меня вы какую одежду подобрали? — спросила Фатима.
— Советское белое платье в горошек, — улыбнулся Гималайский. — Почти новое.
— Фу, какая безвкусица! — воскликнула Фатима.
— Эльвира, Линда, вот и ваши платья, — сказал Гималайский. — Так, вижу, мальчики уже переоделись. Хорошо, мы тогда выйдем и погуляем, пока девочки в машине переодеваются.
Свами Гималайский открыл дверцу «Победы» и шагнул в прошлое.
Они прогулялись по тихому дворику.
— Надо же, — пробормотал Шурик. — Какой здесь свежий воздух. Необычно для Москвы.
— Да, у наших предков не было машин, зато и пробок не было, — улыбнулся Аким.
— Интересно, — пробормотал Гималайский, рассматривая старинный особняк, перестроенный в большую коммуналку. — Мне всегда хотелось вернуться в детство. Не думал, что это будет так.
— Детство? — спросил Шурик. — Свами, а где ты был в 65-м году?
— М-м-м… — пробормотал Гималайский. — Как я понимаю, где-то через год я рожусь. В северных Гималаях.
— Так ты что, правда, из Гималаев? — удивился Аким.
— Мои родители мотались
Возможно, мы смогли бы узнать больше о детстве Гималайского, но болтовню наших героев прервал звук хлопнувшей дверцы машины. Они обернулись и увидели Фатиму, одетую в старое советское платье.
— Только не ржать! — Гималайский негромко цыкнул на своих спутников.
— Фатима, ты выглядишь просто потрясающе! — провозгласил Шурик.
— Ну да, все лучше, чем я в этом пиджаке, — вздохнул Аким.
— Мы готовы, — сказала Фатима. — Можем ехать, если вы спланировали маршрут.
Операция «Ы»
Белая «Победа» выехала на Тверской бульвар. Гималайский остановился на светофоре. Шурик рассматривал окрестности через окно и вдруг подпрыгнул от удивления.
— Что такое? — спросил Гималайский.
— Смотри! — воскликнул Шурик. — Вон, видишь афишу?
Свами посмотрел туда, куда указывал Шурик. «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». Под названием фильма красовалось слово: «Премьера!»
— Ни фига себе! — воскликнул Шурик. — Слушай, а, может, в кино сходим? Я буду всю оставшуюся жизнь гордиться тем, что своими глазами видел премьеру «Шурика»!
— Ни за что! — воскликнул Гималайский. — Наша маскировка и так не выдерживает никакой критики, а если мы в этих нарядах в кинотеатр сунемся…
— Свами прав! — кивнула Эльвира. — Я ни за что не пойду в кино в этом платье!
— Значит так, Шурик, забудь о кино! — сказал Гималайский. — Зато мы сейчас провернем самую настоящую операцию «Ы»! Поехали к Чистым прудам.
— А что на Чистых прудах? — спросила Линда.
— По моим сведениям, в шестьдесят пятом году юный Сеня Герасимов жил с родителями в одном из переулков у Чистых прудов, — улыбнулся Гималайский. — Это он позже в Выхино переехал, потому что юго-восток Москвы больше соответствует его энергетике.
— А, вот как… — задумчиво прогудел Смерть.
— Но что мы будем делать? — спросила Фатима. — Запросто ввалимся к нему домой и начнем гипнотизировать ребенка?
— Нет, что ты, — улыбнулся Гималайский. — Предоставьте это мне. Насколько я могу судить, мальчик Сеня как раз в это время возвращается домой из шахматного клуба.
«Победа» повернула к Чистым прудам и остановилась в одном из переулков.
— Ну, все, — сказал Гималайский. — Будем ждать. Шурик, Смерть, пойдемте со мной. Остальным пока лучше остаться в машине.