Шустрое ребро Адама
Шрифт:
— Пожалуй, вы правы. Это самое подходящее место, но у меня в голове не укладывается, что Миша мог так подло использовать доверие Валериана Владимировича. Удивительно, как деньги меняют людей.
Полковник немного погрустил по поводу несовершенства этого мира и людей, его населяющих, затем оставил в покое меланхолию и перешел к действиям.
— Значит, так, — сказал он, — предлагаю нанести удар, не дожидаясь звонка от противника. Через час, нет, через час с четвертью в нашем распоряжении будет
— Не мало ли десятка? — усомнилась Мариша в его плане, плевать она хотела на любые авторитеты.
— Каждый стоит двоих, — заверил ее полковник. — Захватить тот бункер они смогут в течение восьми минут, мы проводили такие учения.
— За эти десять минут дядю прикончат, — сказала Мариша.
— Зачем им это делать? — удивился полковник. — Им ведь нужно изобретение, а не смерть вашего дяди?
Уверяю вас, когда люди понимают, что им не избежать плена, они перестают помышлять о мести, а начинают думать о том, как бы им расположить к себе тех, кому они сдадутся.
— Но вдруг там окажется какой-нибудь слишком вспыльчивый тип? — продолжала настаивать Мариша. — Или не слишком сообразительный, который прикончит дядю, а потом только сообразит, что делать это было просто глупо.
— Тогда могу предложить вместо прямой атаки диверсантский подкоп, — сказал покладистый полковник. — Это займет немного больше времени, но в итоге позволит обойтись минимальными жертвами.
К тому же сведет риск того, что они успеют убить Валериана Владимировича, практически к нулю.
— И сколько времени займет эта диверсия? — спросил Сева.
— От получаса до часа с небольшим, в зависимости от того, в каком состоянии находится подземный ход. Думаю, что в нескольких местах там придется расчищать завалы. Что поделаешь, денег не хватает даже на самое необходимое, а уж о том, чтобы поддерживать в порядке второй ход в заброшенный подземный бункер, речи вообще не идет. Поймите, мы уже больше двух лет туда не наведывались. Что-то могло и измениться, хотя не кардинально.
— Но бандиты тоже могут знать про этот ход, — сказала Серафима Ильинична. — И выставить там охрану.
— Во-первых, на нашей стороне фактор внезапности, — вскинулся полковник. — Вспомните, они ведь не ждут нашего нападения. Во всяком случае, не так скоро. А во-вторых, они могут просто про него не знать, ведь я не рассказывал Валериану Владимировичу про него. Валериану это было и не нужно, он не собирался использовать бункер в военных целях. Но даже если бандиты нашли ход самостоятельно, то не думаю, что они будут целыми днями его патрулировать.
— Что ж, — вздохнула Мариша. — Остановимся на втором варианте.
Только она произнесла эти слова, как раздался телефонный звонок.
— Алло, — сказала Тамара Ильинична, которая
— Стой! — воскликнула Мариша. — Я возьму вторую трубку. На счет «три».
И она умчалась в другую комнату, откуда послышался ее голос:
— Раз, два, три!
Маришина мама быстро сняла трубку.
— Тамара Ильинична? — спросил хорошо знакомый ей хриплый голос. — Вы меня узнаете? Вы скучали без меня? Вы рады, что я позвонил вам так скоро?
— Еще бы, — пробормотала Тамара Ильинична, с удивлением чувствуя, что она помимо воли заливается краской.
— Я очень доволен, что вы не побежали прямиком в милицию, — похвалил ее Гена. — Но вы не скажете ли, кто тот невысокий мужчина с военной выправкой, который с четверть часа назад пришел к вам в гости?
Простите меня за излишнюю назойливость, но в нашем деле нужно быть настороже. И потом, я ревную.
Тамара Ильинична почувствовала себя словно провинившаяся школьница, которая задумала обмануть мудрого и доброго учителя, но попалась и теперь не знает, как выкрутиться.
— Рукопись изобретения, которая вас так интересует, Валериан Владимирович оставил на хранение у этого мужчины, — наконец выдавала она из себя. — Он принес ее половину.
— Очень хорошо, — одобрил Гена. — Тогда я хотел бы ее получить.
— В любое время, — храбро ответила Тамара Ильинична. — Только понесу ее я.
— Как вам будет угодно, — сказал Гена. — Ровно в десять часов отправляйтесь к станции метро «Петроградская». Ровно в десять двадцать к вам подойдет мой человек, скажет, что он от меня, и вы передадите ему половину рукописи. Надеюсь, она подлинная?
— Конечно, — заволновалась Тамара Ильинична.
— Я проверю, — успокоил ее Гена. — А копию вы с нее случайно не сняли? Впрочем, никто из вас из дома не выходил, а вряд ли у уважаемой Серафимы Ильиничны дома стоит ксерокс. Моим людям, во всяком случае, его обнаружить не удалось. Ну, до встречи, уважаемая Тамара Ильинична.
— А когда мы получим назад нашего пленника?
— Сегодня вечером, — заверил ее Гена и повесил трубку.
Раздался топот копыт стада мамонтов, и в кухню влетела Мариша.
— Это его голос, — убежденно сказала она. — Это Пахан. Даша, помнишь, тот мужчина на чердаке, с которым разговаривал Михаил Федорович?
— Пахан? — растерялась Тамара Ильинична. — Нет, это был Гена.
— Нет, мама, — возмущенно начала Мариша, — ты ошибаешься. Ты хоть теперь понимаешь, в кого ты влюбилась? Это же уголовник, к тому же пользующийся авторитетом. И у него в подчинении целая банда головорезов. Хорошенького папочку ты собиралась мне подсунуть.
— Простите? — поинтересовался полковник. — А кто этот Гена?