Шустрое счастье или Охота на маленького дракона
Шрифт:
Вот тут я запнулась и едва не взвыла в голос, но быстро собралась и заставила себя успокоиться. Нет, не будет такого. Дан понимает, что трогать эту тему не следует и, как всякий умный человек, за неприятностями не полезет. И повода принять экстренные меры моим сородичам не даст!
Глава 6
Сижу. Сижу и старательно делаю вид, будто мне ну о-очень нравится жаркое из кролика, которое нам подали. И салат! Он тоже вроде как вызывает живейший интерес и даже энтузиазм. А в действительности жутко хочется
Сижу! Сижу и изображаю аппетит, которого нет уже неделю.
Есть не хочется с того самого дня, как Гертон поведал о «превентивных мерах» и планах касательно Дантоса. Но выдавать своё настроение, а уж тем более причины этого настроения, права у меня нет.
Именно поэтому ковыряюсь в тарелке, улыбаюсь и ем, несмотря на то, что от процесса слегка подташнивает. Хотя нет, уже не подташнивает, а откровенно тошнит.
Полупустой плохо освещённый зал удовольствия также не доставляет – людей настолько мало, что временами начинает мерещиться, будто мы с Гертоном одни. А оставаться наедине с конвоиром хочется ещё меньше, чем доедать этот бесов ужин. За время путешествия внук старейшины Нила надоел до одури!
Впрочем, тут ещё одна причина – после рассказа о всё тех же «превентивных мерах» и планах Гертон мне опротивел.
Не знаю, почему это случилось. Вероятно, привязанность к Дану свою роль сыграла, а может, что-то ещё. И хотя разум шептал, что подобная реакция не слишком нормальна, изменить отношение к сородичу не получалось. Вот хоть ты тресни!
Отдельным неприятным моментом было то, что Гертон перемену заметил. Но завуалированная холодность не мешала ему продолжать ухаживания. Он всё так же рассказывал истории, дарил долгие взгляды и брал за руку.
И если первое со вторым я переносила не так уж плохо, то от прикосновений начинало откровенно трясти.
Но… сижу. Всё так же изображаю аппетит, улыбаюсь и тихо ненавижу всё и вся.
Жаркое пахнет изумительно и выглядит в действительности отлично, но кусок в горло по-прежнему не лезет, а тошнота усиливается с каждым мигом. Единственное, что не вызывает отторжения, – вино.
Оно не такое уж хорошее – будь на моём месте гурман, он бы обплевался. Зато вино даёт небольшой успокаивающий эффект.
Почему небольшой? Да просто пью мало! Я же не с кем-нибудь, а с Гертоном. А его компания настолько не располагает терять разум, что много не выпьешь, даже если ну о-очень захочется.
К тому же… конвоир слишком активно мне этого самого вина подливает. Причём эта ненавязчивая попытка напоить происходит третий вечер подряд. Такая настойчивость немного настораживает, но обсуждать ситуацию я не готова. Говорить не хочется в принципе, ни о чём.
А ещё… в голове набатом стучит мысль – до конца путешествия дня четыре, не больше. И пусть я всё обдумала, да и Гертон информации подбросил, но что ждёт за воротами Рестрича, не знаю. И уверенности в том, что поступила правильно, уже нет.
Но ведь других вариантов всё равно не было!
К счастью, ничто не может длиться вечно, и этот ужин, наконец, заканчивается.
Идём. Я впереди, опираясь на лакированный поручень, а мой конвоир следом, на приличном расстоянии. Со стороны всё смотрится достаточно целомудренно, но даже найдись в этой ситуации повод для неприятных ухмылок, я бы не среагировала.
Плевать. Плевать на всё! Только бы добраться до комнаты и очутиться в одиночестве.
Я уже вижу, как отпираю замок, отдаю ключ Гертону и, переступив порог, закрываю дверь. Как в яви – запираюсь изнутри и… несмотря на упадок сил, яростно демонстрирую двери неприличный жест!
Потом срываю шарфик, избавляюсь от платья и иду принимать ванну, потому что это единственный настоящий способ успокоиться.
А дальше… Дальше, игнорируя чемодан, в котором лежит единственная уцелевшая ночная сорочка, забираюсь под одеяло и позволяю себе вспомнить благородное лицо с правильными чертами, серые глаза и всё прочее, что к этим глазам прилагается.
Да! Я позволяю себе вспомнить Дана.
И пусть наш роман был мимолётным и глупым. Пусть блондинчик, наверняка, уже забыл всё, кроме моего имени. Пусть эти воспоминания, непременно, принесут сны о прошлом и приведут к непроизвольной трансформации, но от этой крупицы удовольствия я всё-таки не откажусь.
Главное – дойти до комнаты.
Так что… иду.
Преодолев последнюю ступеньку лестницы, сворачиваю вправо и шагаю по коридору почти до конца. Останавливаюсь у нужной двери, достаю из кармана ключ и недрогнувшей рукой отпираю замок. Тяну за ручку, оборачиваюсь, чтобы вручить ключ конвоиру и избавиться уже от ненавистного общества, вот только… наши с Гертоном планы не совпадают.
Вместо того чтобы протянуть руку, метаморф делает шаг навстречу. Я чудом успеваю среагировать и сдвинуться в сторону, так что в итоге оказываюсь прижата спиной к дверному косяку.
Гертон пытается исправить ситуацию и проделать то, что собирался проделать изначально – то есть втолкнуть меня в комнату, но я упираюсь изо всех сил, и мужчине приходится с моим желанием смириться.
Зато от намерения поцеловать этот вконец охамевший тип отказываться не хочет! Более того – он понимает, что не обрадуюсь, поэтому прежде чем потянуться губами, запускает граблю в мои волосы и фиксирует голову.
В этот момент становится искренне жаль, что не доела тот бесов ужин! Просто впихни я в себя всю порцию салата и всё рагу, то сейчас бы точно вытошнило, а так…
Поцелуй! Скользкий, слюнявый, с попыткой протолкнуть язык сквозь яростно сжатые зубы. А ещё прикосновение к груди, причём довольно грубое! А вслед за этим жаркий шепот в ухо:
– Астрид, ну что ты ломаешься? Ты же уже не девочка…
Первое и второе я ещё готова снести, но вот такое заявление…
– Что за намёки? – шиплю гневно и предпринимаю попытку оттолкнуть метаморфа.