Шустрое счастье или Охота на маленького дракона
Шрифт:
– Но других-то, которые замуж выходили, отпускали! – встряла госпожа Ири.
– Ну так у других дара не было! – взвизгнул Дурут. – А у этой есть! Эта… жемчужина нашего на…
Всё. Взрыв! И главная площадь Рестрича наполняется таким криком, что хочется немедленно заткнуть уши. Но этого мало – в воздухе появляется невероятное напряжение. Несмотря на ясную, очень солнечную погоду, начинает казаться, что в сердце грозового урагана попала.
– Оставьте Астрид в покое! – вопит кто-то. –
– К бесам чужака! – кричит другой. – Она обязана быть здесь и приносить пользу!
– А сам-то ты много пользы принёс?
– Я? Да я всю жизнь…
Нет. В какой-то момент я действительно не выдерживаю и накрываю уши ладонями. Стою ошарашенная и понятия не имею, как реагировать на происходящее. А людское море, которое ещё пять минут назад было спокойным, штормит всё сильнее. И, клянусь, тут полслова до драки!
Впрочем, я этого не понимаю… Здесь и сейчас я глубоко шокирована тем, что кто-то смеет бунтовать. Вернее, тем, что кто-то взял и вступился. Причём за кого? За беглянку и преступницу. За меня!
А скандал нарастает. Я вижу, как госпожа Ири яростно трясёт кулачком. Как булочник Том багровеет. Как не пойми откуда выскакивает лопоухий Энир и начинает тыкать в Тома пальцем. Как госпожа Мита срывает с головы чепчик, и упирает руки в бока, и что-то выговаривает незнакомому рыжеволосому парню.
Это удивительно. Нет, всё то, что творится на площади, определённо не укладывается в моей голове. И когда Дантос берёт за руку, заставляя тем самым разжать уши, я в ещё большем замешательстве оказываюсь.
А герцог Кернский, наоборот, чувствует себя в этой суматохе очень вольготно – улыбается и вообще веселье источает. Только стоять тут и ждать, когда народ успокоится, светлость не хочет. Он тянет меня вниз по лестнице – к месту, где поджидают родные.
Я, конечно, подчиняюсь. А оказавшись рядом со своими, впадаю в ещё больший шок.
– Госпожа Дарая, – перекрикивая шум толпы, зовёт Дан. – Торизас говорил, что вы приглашали на чай…
Мама хмурится, но спустя миг на её губах вспыхивает добрая улыбка.
– Конечно, приглашала! – кричит она.
Ещё мгновение, и вся наша компания, включая Юдиссу и добравшегося до жены Энира, разворачивается и начинает пробираться сквозь толпу. И нас, как ни странно, пропускают. Словно мы тут самые что ни на есть лишние. Словно вообще никакого отношения к происходящему не имеем.
И это удивляет особенно, но я предпочитаю помалкивать. Иду вслед за Дантосом, под конвоем Вернона, Тора и отца. А когда оказываемся на свободе, облегчённо вздыхаю.
– Ты как? – спрашивает Дантос. – В порядке?
Пожимаю плечами и молчу.
Не знаю. Я по-прежнему в шоке. Я… в самом деле не ожидала!
– С тех пор, как ты сбежала,
Угу. Это я уже поняла. Но всё равно удивительно.
Я делаю два шага по направлению к переулку, через который можно на нужную нам улицу выйти, и замираю. Потом поворачиваюсь к брату и задаю вопрос, которым следовало озадачиться ещё пару дней назад…
– Кстати, а где Натар? Куда запропастился и почему не показывается?
Если вдуматься, это в сотню раз удивительней, чем тот спор, что разгорелся на площади. Просто… Натар – это Натар. Он всегда, сколько себя помню, где-то поблизости ошивался. Во времена, когда я жила в Рестриче, не случалось и дня, чтобы я соседского мальчишку не встретила. А тут…
– Натара нет, – отвечает Торизас. Потом делает глубокий вдох и поясняет: – Натар сбежал через несколько дней после тебя.
Ну вот опять шок. И брови где-то на середине лба замирают.
А брат продолжает:
– В тот год вообще много побегов было. И на следующий, и после него. Все утихомирились, когда старейшины согласились внести кое-какие поправки в законы. В том числе разрешили всем желающим посещать Линскую ярмарку. Ну и ещё кое-что, по мелочи.
В этот миг стало очень радостно, что рядом стоит Дантос и придерживает за талию. Клянусь – если бы не он, я бы точно грохнулась.
– Как… как это сбежал? – совладав с голосом, выдохнула я. – Куда?
– Понятия не имею, – ответил брат. – Про Натара знаем только то, что он записку на прощание оставил. В записке одно слово…
– Какое? – подтолкнула я.
Тор усмехнулся, но озвучил:
– Задолбали.
На пару секунд я превратилась в ледяную скульптуру – стояла и пыталась осознать эти невероятные новости. С самого начала понимала, что буду дурным примером, но я понятия не имела, что всё зайдёт так далеко!
– А почему вы не сказали сразу? – Я мазнула растерянным взглядом по лицам родителей. – Почему я узнаю обо всём этом только сейчас?
Мама шумно вздохнула, Тор усмехнулся, а отец пожал плечами и сказал:
– Тема опасная. Да и не знали, как ты на такие новости отреагируешь.
– А как я могу отреагировать? – уточнила осторожно.
– Да мало ли, – ответил папа. – Натар, как-никак, не посторонний…
Повисла пауза. Она, вопреки тому, что новости как бы и не плохие, была нервной. А когда мы двинулись в сторону того самого переулка, я поняла – мне ужасно грустно.
Ну зачем он сбежал? Куда? И что с ним теперь?
– Не хмурься, – сказал Тор. – Это его жизнь и его выбор.
– Но… – начала было я и замолчала, услышав: